доктор исторических наук Альберт Каганович,

Еврейский Университет, Иерусалим.

 

 

Вопросы и задачи исследования

мест принудительного содержания евреев на территории Беларуси в 1941-1944 годах.[1]

 

 

Заключение евреев в места принудительного содержания на территории Беларуси во время советско-германской войны, как и в Восточной Европе, вообще, было этапом общей политики их тотального уничтожения. В отличие от остального населения евреи и цыгане уничтожались на территории СССР не за свои действия или политические убеждения, а по национальному признаку. В то время, как в отношении судьбы цыган на этой территории у немецких властей, вероятно до 1942 г., не было чёткой программы, [2] в отношении евреев существовала программа их повсеместной ликвидации.

Часто для немедленной и полной ликвидации евреев у гитлеровцев не хватало достаточных сил. Ликвидацией евреев в СССР занимались в основном специальные подразделения, состав которых был ограничен и поэтому они не могли самостоятельно и быстро уничтожить несколько миллионов евреев, оставшихся на оккупированной территории. Для помощи им немецкая жандармерия на местах с поддержкой местных полицейских должна была сконцентрировать евреев в местах временного заключения. Хотя принудительное содержание евреев идеологически объяснялось опасностью их влияния на окружавшее население, в действительности нацисты преследовали этим несколько целей:

1)                       Облегчение последующей ликвидации евреев.

2)                       Предотвращение сопротивления евреев, которые, согласно небезосновательным опасениям нацистов, зная об уготовленной им участи, активнее остального населения могли участвовать в сопротивлении.

3)                       Получение бесплатной рабочей силы.

4)                       Приобретение симпатий остального населения, которому нацисты в пропагандистских целях преподносили преследование евреев как борьбу с жидо-большевиками, повинными во всех лишениях в межвоенные годы.

Однако, на территории Белоруссии репрессивные против евреев меры в основном не вызвали симпатий белорусов. В большей степени они заставляли задуматься их над собственной участью, так как отношение между белорусами и евреями, в общем, не были обострены как на Украине, в Литве или в ряде российских областей (Брянская и Псковская). Не редко с этих территорий в Беларусь посылались местные полицейские для уничтожения евреев. Вместе с тем белорусское население испытывало скрытое недовольство из-за ликвидации евреев - врачей и ремесленников, составлявших большинство в этих профессиях на территории Беларуси.

На территории Беларуси нацисты использовали применительно к евреям пять основных видов мест заключения:

1. Гетто. На территории Восточной Беларуси гетто начали создаваться с конца июня 1941 г. и почти все были ликвидированы в период с осени 1941 по весну 1942 гг. Исключение составили несколько небольших гетто в Копыле, Тимковичах (оба в Минской области), Хотимске (Могилевская область) и Обольцах (Витебская область), ликвидированных летом 1942 г., и только в Минске и Слуцке гетто были ликвидированы в 1943 г.[3] Это было результатом победы идеологии над экономической целесообразностью, приверженцы которой требовали сохранения трудоспособных евреев, а также их семей для стимуляции рабской работы. В Беларуси одним из самых ярких приверженцев временного сохранения евреев для экономических потребностей был гебиткомиссар (районный комиссар) Слуцка Кароль. Особенно он выступал против уничтожения ремесленников, аргументируя это в октябре 1941 г. тем, что ремеслом в Беларуси занимаются только евреи.[4] Экономическими интересами руководствовался и его начальник райхскомиссар (наместник) Остланда Генрих Лозе (Henrich Lohse), когда в декабре 1941 г. указал гебиткомиссарам, командирам СС и жандармерии, что нужно воздержаться от уничтожения евреев, занятых в военном хозяйстве.[5] Для стимуляции этой фактически рабской силы Кароль, как и другие администраторы, сохранявшие ремесленников и вообще так называемых жизненно-важных работников, сохранял и их семьи (редко родителей, но часто жён и детей).  В Западной Беларуси, в сравнении с её восточной частью, многие гетто были ликвидированы несколько позже, осенью 1942 г. (например, Барановичи, Кобрин, Лахва, Острына, Пинск, Столин)[6], но было несколько десятков, ликвидированных в 1943 г. (например, Гродно, Лида, Новогрудек, Пружаны)[7], что было отражением колебаний нацистов в отношении участи евреев, проживавших до 1939 г. на польских территориях, и поэтому в меньшей степени заражённых коммунизмом. Однако и их со временем нацистское руководство решило ликвидировать.

На территории Беларуси, как и вообще СССР, были закрытые и открытые гетто. Открытые гетто возникали в местечках со значительным еврейским населением, где его выселять и затем охранять было нецелесообразно. Кроме того, они возникали и в мелких населённых пунктах, где немецкие власти не могли организовать охрану закрытого гетто. В открытых гетто евреям предписывалось не покидать своего населённого пункта и не посещать общественных мест. В этих гетто евреи, также как и в закрытых гетто, выполняли принудительные работы, обязаны были носить еврейские опознавательные знаки, платить контрибуцию.  Во всех гетто образовывались юденраты или назначались старосты, которые часто распределяли и организовывали работы, что, естественно, порождало недовольство определённой части узников, особенно нетрудоспособных - первых кандидатов на ликвидацию. Иногда для членов юденрата или старосты составление списков для уничтожения являлось тяжёлой моральной нагрузкой, с которой часть из них не справлялись, кончая жизнь самоубийством. Нередко юденраты или старосты преследовали идею компромисса с целью сохранить хотя бы часть узников, он стремился доказать немецкой власти полезность существования гетто.[8]  

2. Тюрьмы. Особенно часто тюрьмы использовались в небольших населённых пунктах как временные места задержания (например, в Ошмянах, Черикове и Вилейке).[9] После ликвидаций гетто тюрьмы особенно часто использовались для временного заключения евреев. После этого евреи или расстреливались или помещались в трудовые лагеря.

3. Трудовые лагеря. В основном, особенно в начале, в них содержались евреи трудоспособного возраста, как мужчины, так и женщины. Тем не менее, в 1942-1943 гг. сюда перевозились из ликвидированных гетто и квалифицированные евреи-ремесленники с членами семей. Часть этих лагерей просуществовало до освобождения в 1944 г. На территории Беларуси, как и на Украине, существовали как специальные трудовые лагеря для евреев (например, в Берёзе, в Бортниках в Бешенковичском районе, в Дроздах в Минске), так и общие лагеря для гражданских лиц, в которых евреи были частью, зачастую значительной, всех узников (например, в Барановичах).[10]

4. Лагеря для военнопленных. Некоторой части евреев-военнопленных удавалось скрывать свою национальность. Попытки скрыть национальность делались часто, однако успех нередко зависел, с одной стороны, от отношения других заключённых к ним, а с другой - от умения немецких офицеров и местных полицаев распознавать национальную принадлежность. В 1941-1942 гг. на территории лагерей для военнопленных нацисты размещали и евреев близлежащих населённых пунктов, чтобы сэкономить силы по охране мест заключения. 

5. Концентрационные лагеря. Они отличались более жёсткими условиями содержания (например, в Минске на ул. Широкая, в Бронной Горе Березовского района).[11] Сюда помещались евреи-гражданские лица, военнопленные, как евреи, так и не евреи, а также неевреи, наказанные нацистскими властями за свою деятельность.

Несмотря на охрану указанных мест заключения и жёсткие наказания за укрывательство евреев, части из них удалось бежать и спрятаться. Прятались у нееврейского населения или в лесу. В обоих случаях эти попытки имели успех при содействии нееврейского населения. До начала создания партизанских отрядов в конце 1941 г. - начале 1942 г. многим евреям не куда было бежать, а ведь основная часть евреев Беларуси была уничтожена раньше. Эта тема нуждается в подробном изучении.

 

*  *  *

 

Основным источником по исследованию мест заключения евреев являются материалы Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немцев и их сообщников (согласно принятому сокращению - ЧГК), действовавшей на территории Восточной Беларуси в 1943-1944 гг. В задачу комиссии в основном входило выявление ущерба, нанесённого действиями немецкой стороны. Вместе с тем, комиссия выявляла и численность убитых советских граждан. Хотя материалы о местах принудительного заключения комиссия специально не собирала, многие показания местных жителей, а именно они и были основным источником информации, содержат такие сведения. При этом, однако, свидетели часто плохо понимали разницу между разного вида местами принудительного заключения, а также за несколько лет могли забыть даты их создания. Кроме того, сведения о численности заключённых чаще всего были приблизительными. Ликвидация принудительных мест заключения была сравнительно позже и поэтому лучше запоминалась свидетелями. Они сообщали сведения о местах расстрела и численности расстрелянных, что можно было перепроверить медицинскими экспертизами об эксгумации трупов, которые систематически организовывала комиссия при участии представителей местных властей и специально приглашённых свидетелей.

Другим источником по изучению мест принудительного заключения евреев является административная переписка разных немецких ведомств. Она сохранилась лишь фрагментарно, и в основном касается крупных мест заключения.

Третьим источником по значимости являются послевоенные свидетельские показания. Их можно разделить на а) ранние, записанные в 50-70-х годах, в основном для Национального Института памяти жертв нацизма и героев Сопротивления (Яд Ва-Шем, Иерусалим), а также опубликованные как воспоминания в эти же годы, и  б) на относительно недавние, собранные в последние 15 лет разными организациями, такими как Яд Ва-Шем, музей Холокоста в Вашингтоне, Архив аудио-документов Еврейского университета в Иерусалиме, архиве Йельского университета, архиве Бейт Лохамей ha-Гетаот, Фонд Спилберга, разными фондами Claims Conference, небольшими музеями Холокоста на территории бывшего СССР. Сюда же относятся опубликованные в эти же годы в печати и интернете воспоминания.

Источники второго типа представляют меньший интерес, так как на них наложена информация о Холокосте, полученная свидетелями за долгий период, прошедший со времени войны, а кроме того, факты размыты во времени и стёрты детали. Вместе с тем, последние материалы очень важны, так как они дополняют имевшие прежние сведения. Так, например, собранные совсем недавно свидетельства пяти бывших узников гетто в Любани (Минская область), помогли установить факт существования в этом месте закрытого гетто. Новые свидетельские показания, а также более глубокое исследование материалов ЧГК позволило установить факт существования закрытых гетто в Лядах (Витебская область) и Круглом (Могилёвская область).

Эти факты свидетельствуют о значительных пробелах в исследовании мест принудительного заключения на территории Беларуси, основанном в основном на первых двух видах источников и на свидетельских показаниях 1950-1970-х гг.

Беларусь не является исключением. Так, на Юго-Западе Днепропетровской области, между Кривым Рогом и Никополем, т.е. на территории, где до войны было несколько десятков еврейских колхозов, было во время оккупации восемь трудовых лагерей для евреев. Они строили дорогу к Днепропетровску. Однако известна история и местоположение только одного из них.

Местоположения и время существования гетто и трудовых лагерей на территории России изучены ещё хуже,[12] чем на территории Беларуси и Украины.[13] До сих пор недостаточно исследованы и условия принудительного содержания евреев в Беларуси, также как и многие другие вопросы Холокоста на территории бывшего СССР вообще.

Таким образом, принудительное заключение евреев было этапом общего плана по их уничтожению. В основном, места принудительного заключения выполнили задачи, возлагаемые на них гитлеровцами. Вместе с тем, имела место несогласованность в действиях немецкого командования в отношении ликвидации мест принудительного заключения, что определялось различием видения целей и задачей, возложенных на такие места. Как правило, в столкновении идеологического и практического подхода к еврейской проблеме, верх одерживали сторонники быстрой ликвидации еврейского населения. Сторонники идеологического подхода к проблеме сами себя вводили в заблуждение, преувеличивая, с одной стороны, роль евреев в советском управлении, а с другой, ненависть к ним остального населения.

Межведомственная переписка немецких властей содержит многочисленные документы, свидетельствующих, что они считали евреев основной угрозой оккупационной власти. [14] Серьезно опасаясь сопротивления со стороны евреев, немецкие власти довольно часто уничтожали в гетто в первую очередь мужчин от 15 до 50 лет, лишая себя тем самым наиболее производительной рабской силы. Так, например, мужчин уничтожили во второй половине 1941 г. в Молодечно, Лунинце, и Пинске. [15]

Но наиболее яркий пример иррационального подхода, обусловленного идеологическим отношением к еврейской проблеме, имел место на Украине. Немецкие власти по соглашению с румынскими властями были вынуждены сюда в 1942 г. переселять евреев-мужчин из Бесарабии и Буковины на строительство важной стратегической дороги №4 из Польши в Ростовскую и Сталинградские области, после того как сами уничтожили евреев-мужчин Винницкой и Кировоградской областях в 1941 г.[16]

 

Примечания:

 

 

[1] Данная статья – переработанный вариант одноимённой статьи, публикованной в 2005 г. в Минске в сборнике «Актуальные вопросы изучения Холокоста на территории Беларуси в годы немецко-фашистской оккупации». Источниками для неё послужили а) архивные документы и личные свидетельства музея Холокоста Яд Ва-Шем (Иерусалим), просмотренные мной в процессе сбора материалов по Восточной Беларуси и Восточной Украине для Энциклопедии Холокоста: Jewish Life Before and During the Holocaust (Editor Shmuel Spektor), vol. 1-3, New-York, 2002; б) свыше двухсот свидетельских показаний лиц, подавших просьбы о компенсации в Claims Conference за преследования, которым они подвергались во время оккупации на территории бывшего СССР. Кроме того, использовалась работы Мордехая Альтшуллера «ha-Пинуй вэ-минусэ шель йегудим ми-Белоруссия ha-Мизрахит бэ-ткуфа ha-Шоа, юний-огуст 1941» (иврит), Йагадут зманейну, 1986, №3, с. 119-158 и Ильи Альтмана «Жертвы ненависти: Холокост в СССР 1941-1945», Москва, 2002.    

[2] О том, что немецкие оккупационные власти на советской территории в конце 1941 г. не знали, как поступить с цыганами, а также с караимами и крымчаками свидетельствует донесение в Берлин по Симферополю от 12 декабря 1941 г. См.: Еврейский геноцид на Украине в период оккупации в немецкой документалистике 1941 - 1944 гг. (редакторы А.И. Круглов и Ю.М. Ляховицкий), Харьков-Иерусалим, 1995, с. 187. В 1942 г. цыган начали уничтожать, но мне не известно ни одного гетто или трудового лагеря на оккупированной территории СССР, созданного специального для цыган. Также не известны случаи размещения цыган в еврейских гетто или трудовых лагерях. Вместе тем известно о принцдительных работах цыган в Николаевской области наравне с евреями в августе 1943. См: Jean Ancel, Transnistria 1941-1942: History and Document Summaries, Tel-Aviv, 2003, vol.1, p. 328. 

[3] В конце июня 1941 г. были образованы гетто в четырёх местечках Минской области Копыле, Погосте, Тимковичах и Узде. См. об этом и о времени ликвидации белорусских гетто: Jewish Life, 2002.

[4] Уничтожение евреев СССР в годы немецкой оккупации 1941-1944: Сборник материалов (редактор Ицхак Арад), Иерусалим, 1991, с. 143-147.

[5] Shmuel Spektor, Getaot ve-Yudenratim be-shitkhey ha-kibush ha-natsi be-Brit ha-Maotsot (be-gvulot September 1939), Shvut, no. 15, 1992, pp. (263-276) 267.

[6] Jewish Life, 2002, pp. 88, 639, 698, 954, 994, 1246.

[7] Jewish Life, 2002, pp. 458, 728, 909, 1031.

[8] Подробней о юденратах см.: Альтман, 2002, с. 105-130.

[9] Справочник о местах принудительного содержания гражданского населения на оккупированной территории Беларуси 1941-1944 (редакторы В.И. Адамушко и Р.П. Платонов), Минск, 2001, с. 43, 46, 65. На содержание в этих тюрьмах евреев указывают свидетельские показания.

[10] Там же, с. 10, 17, 48-49.

[11] Там же, с. 11, 48-49.

[12] Работа Вадима Дубсона («Гетто на оккупированной территории Российской Федерации (1941-1942)», Вестник Еврейского университета, №3 (21), 2000, с. 157-184) едва ли не единственное исследование, заслуживающее внимание. 

[13] Наиболее информационными работами представляются справочники: Jewish Life, 2002; Справочник о местах принудительного содержания гражданского населения на оккупированной территории Беларуси, 2001; Довiдник про табори, тюрми та гетто на окупованiй территорii Украiни 1941-1944 (редактор Г.В. Папакiн), Киев, 2000. Однако, немало мест в эти работы не включены, а кроме того нередко встречаются неточности. Эти работы отчасти дополняют многочисленные исследования разного научного уровня по отдельным местам заключения или по ряду таких мест.

[14] См., например, Еврейский геноцид на Украине, 1995. Скорей всего, подобные взгляды преобладали и среди немецкого управления на территории Белоруссии.

[15] Jewish Life, 2000, pp. 767, 843, 994.  В Барановичах и Антополе согласно архивным документам были в это же время ликвидирована молодежь обоего пола, т.е. опять таки, наиболее трудоспособные люди. Там же, рр. 48, 88.  

[16] Jean Ancel, History of the Holocaust Romania (Hebrew), vol. 2, Jerusalem, 2002, p. 983; Еврейский геноцид, 1995, с. 229.