Домой
|
Самиздат
|
Индекс
|
Вперед
|
Назад
|
|
|
Я, знаете, иногда размышляю на тему, каково приходится вещам после
смерти их хозяев. Мне, например, очень жалко книги из моей домашней
библиотеки, которую я черт знает сколько лет и черт знает какими
путями собирал. Стоят на полках, жалостно так моргают дружными рядами.
А наследники престола, когда пятки у предка ещё остыть не успеют,
их уже торжественно на помойку повезут. С помпой. Я навидался тут
таких книжных судеб - на два романа и три повести хватит. И какие
претензии можно предъявлять людям, если даже самим книгам между
собой договориться трудно, они у меня на две трети - на умерших
языках. Стоит вот сборник Эдельштата 1898 года, лондонского издания
- пухлый такой, с золотым обрезом, легонький, чего только на своем
веку не повидал, и смотрит, набычившись, на высокомерную Анну Андреевну
из серии "Библиотека поэта". Рядом стоят, уже лет пятнадцать
стоят вместе, даже склеились между собой, и сказать им друг другу
много чего есть, а только чувствую - не поймут друг друга. У книг - своя аура. У Ахматовой она - такая, знаете, зеленоватая,
вся из себя возвышенная, живее всех живых, можно даже сказать; а
у наперсника аура - как у свежего покойника. Книга живет, даже если
автор давно помер, и если она, книга, всё-таки востребована читателем,
- насчет Анны Андреевны в этом отношении я спокоен, - а гениальный
Эдельштат, мастер восторженных парадоксов и революций сознания,
уныло бормочет на языке, который царскосельская Дама не понимает,
и в ответ на его сентенции лишь пожимает плечами. А вот, интересно,
что будет с русской литературой, которую многие (и я в том числе)
отчего-то полагют бессмертной, - с Достоевским, с Толстым(и), с
Чеховым там, с Бродским, с Мандельштамом, со Стругацкими что будет
- лет через две тысячи (по-моему, гораздо раньше)? То же самое и
будет. Дико себе представить, но, по-моему - исторический факт,
если в футурологию смотреть с ретроспективой. Протестую, возопил он, Достоевский бессмертен! Так ведь это так
было сказано - в виде юмористического парадокса обыденного сознания,
всего лишь в качестве эпизода для романа. И почему все сразу кидаются
вспоминать и заранее сокрушаться о Федоре нашем свет Михайловиче,
если при том же историческом раскладе событий совершенно то же самое
произойдет и с Фолкнером, и с Голсуорси, и с Уайльдом. С Г.Фростом,
с Т.С.Эллиотом, которого, если мерить по Аксенову, так любил держать
под подушкой Джон Грей - Силач-Повеса, силою с Геркулеса, ростом
- как Дон-Кихот, - с любым из писателем на языках, которые рано
или поздно стареют. Потому что мне ближе Чехов и, скажем, оба Натаныча?
Вы скажете, прозу можно изумительно перевести на современный язык, и она останется той же прозой? Ну хорошо. А стихи? Это чего же я читаю такое, это разве английский язык господина Бернса, это его любовь и бедность, что навсегда его поймали в сети? Так нет же, не Бернс это с его Дженни, что вдоль межи пробиралась до калитки вечером во ржи. Это же не Бернс, это тайный поклонник запретного языка своей юности и ещё более тайный поклонник пассионарного хулигана-одессита Жаботинского Маршак, вот это кто. Не знаю, не знаю... Шекспира перевели гениально, и Бернса перевели гениально, и музыку положили - как в гроб вколотили гвоздь посмертного имиджа - а все никак мне не верится, что можно перевести адекватно (да чего там адекватно - просто перевести!) желто-черно-белого Мандельштама или даже того же Чичибабина, - не рядом будь, конечно, помянуты, хотя почему бы и нет? "Клубится кладбищенский сумрак Н-ну. Может, и можно это перевести, конечно. Чтоб не слушать хмельные речи А что, разве разумным дано перевести э т о? Через тыщу лет из-за штор моллюск Тут переведут смысл, и может быть, даже рифму переведут, но дрожь-то
ведь перевести не смогут, а? Гулкие коридоры, хитрые письмена Народ, который выбрасывает книги на помойку, когда-то назывался - Народ Книги. Чего-то сегодня очень задиристое настроение, и хочется дать кому-нибудь по морде. Замком по морде. Была в эпоху революционных сокращений такая тяжеловесная должность - Замком-По-Морде - Заместитель (наркома) По Морским Делам. Новорожденных девочек тогда, дед рассказывал, называли Эликтрификациями, а мальчиков - Тракторами. Девочка Эликтрификация. Мальчик - Трактор (так и хочется сказать: мальчик - Дуб). А вот с Кимами - проще. Что нам с того, что их называли не по святцам, а в честь Коммунистического Интернационала Молодежи? Для нас это никакой роли не играет; для нас Ким - или просто корейское имя, или - имя Юлия Кима, что всяко предпочтительнее. К чему? Почему? Зачем?.. И отчего здесь притулился Эдельштат, несчастный выходец из Калуги, склеенный обложками с Анной Андреевной? А вы, сидящие перед учебными стереовизорами мальчики и девочки будущей Арканарской Коммунистической Республики, попробуйте перевести с пушкинского постсоветской эпохи на древнешумерский:
|
Домой
|
Самиздат
|
Индекс
|
Вперед
|
Назад
|
|