IPB
Для читателей: поддержка сайта, к сожалению, требует не только сил и энергии, но и денег.
Если у Вас, вдруг, где-то завалялось немного лишних денег - поддержите портал







Здравствуйте, гость ( Вход | Регистрация )

 
Ответ в темуСоздание новой темы
> Процесс по "Делу врачей". Убийство Михоэлса, Геннадий Костырченко, Виктор Левашов.
Рейтинг 5 V
Ирена Pisces
Сообщение #1


слабая женщина
Иконки Групп

Группа: Супермодератор
Сообщений: 5 299
Регистрация: 25 Апреля 2003
Из: Москва

 США 

Пользователь №: 1
Спасибо сказали: 240 раз(а)




О новом документальном фильме по сценарию Аркадия Ваксберга и с его непосредственным участием


Правда одна. Нет двух правд. Трудно жить без правды… Часть правды – это неправда.

В. Гроссман, «Жизнь и судьба»


ЦЕЛЬ ОПРАВДЫВАЕТ СРЕДСТВА

Cоздатели недавно снятого историко-документального фильма «Реприза» – автор сценария Аркадий Ваксберг, продюсеры Григорий Илугдин (он же режиссер-постановщик) и Валерий Рузин, – давая такое название своему детищу, конечно, не имели в виду цирковой трюк. В дословном переводе с французского «реприза» – это повторение, возобновление чего-либо. Только такое толкование чужеземного словца может служить ключом к закодированной авторами основной идее картины: во что бы то ни стало доказать, что сталинский антисемитизм есть повторение нацистского Endlosung – «окончательного решения еврейского вопроса».

Именно на этой, рожденной холодной войной и поныне весьма популярной на Западе идеологеме зиждется сценарий Ваксберга, которого без преувеличения можно назвать мозгом и душой фильма. Такой вывод правомерен уже потому, что Ваксберг не только изначально определил содержание картины, но и выступил в роли рассказчика, который, что называется, «от первого лица» предлагает нам свой взгляд на антиеврейскую политику Сталина. Используя эффект постоянного присутствия на экране, Ваксберг без посредников воздействует на зрителя и комментирует все, что тот видит, – от кадров документальной хроники военного времени и игровых эпизодов, представляющих того же Ваксберга в юности, до сцен современной жизни, где он запечатлен фланирующим по парижским улицам. Сама по себе такая форма подачи материала, безусловно, удачна. С одной стороны, она обеспечивает единство основных частей сюжета – двух вспомогательных (автобиографические эпизоды и тема В.С. Гроссмана) и главной (история о письме еврейской общественности в «Правду» и якобы готовившейся депортации евреев). А с другой – живое авторское слово всегда доходчивее и убедительней, чем профессионально поставленная, но лишенная эмоций сопричастности происходящему на экране дикторская речь. Однако тут важно соблюдение непременного условия: позиция ведущего должна быть предельно ясной. Никакой уклончивости. В противном случае авторский монолог превращается в инструмент манипулирования сознанием зрителя, в средство обмана.

К сожалению, Ваксберг на экране лишь имитирует чистосердечие. Правда, имитирует он его благодаря актерскому дару и личному обаянию, несомненно присущим этому литератору, тонко, искусно, так что зрительская аудитория, поддавшись магии убеждения, в большинстве своем склонна ему верить. И только немногие, главным образом специалисты-историки, посвятившие не один год изучению проблем, которым посвящен фильм, способны трезво оценить его содержание.

Вот лишь одна иллюстрация. На экране воспроизводится былая полемика Ваксберга с «зашоренным», в его понимании, французским коммунистом Шарлем Лидерманом, смеющим сомневаться в реальности государственного антисемитизма в СССР. Сомневается он еще и на том основании, что в мрачные послевоенные годы с самим Ваксбергом ничего не случилось. На этот вполне резонный довод следует скороговоркой произнесенный ответ явно задетого за живое собеседника: да, не случилось, но ведь могло случиться. Чувствуется, для Ваксберга этот вопрос явно из «неудобных». Ведь вопреки его словам о том, что после войны Сталин ввел такую процентную норму для поступления евреев в вузы, какой не было даже в царское время, ему самому, выходцу из еврейской семьи, почему-то удалось закончить в 1949 году весьма престижный юридический факультет МГУ, а потом – в самый черный для евреев 1952 год, когда были казнены тринадцать членов Еврейского антифашистского комитета, – еще и аспирантуру[1]. Неужели Ваксбергу просто повезло и его судьба стала исключением из жестких правил советской жизни, действительно установленных тогда для евреев? Или произошло нечто не совсем случайное? Будь картина Ваксберга воистину исповедальной, мы получили бы ответы на эти, на другие вопросы, подобные этим и возникающие по ходу фильма. Однако поскольку «Реприза» по духу далеко не «Покаяние» Т.Е. Абуладзе, оставшееся, по сути, гласом вопиющего в нашей кинопустыне, придется самостоятельно докапываться до истины.

Я далек от того, чтобы безоглядно верить идейно враждовавшему с Ваксбергом В. В. Кожинову, когда тот свидетельствует, что в 1949 году, случайно столкнувшись в коридоре МГУ с юным тогда Аркадием Иосифовичем – студентом юрфака, он был неприятно поражен выражением остолбенелого восторга, застывшим на лице последнего в момент выхода из аудитории (после очередной лекции) А.Я. Вышинского[2]. Однако Кожинов так живо и реально описал ту памятную для него сцену, намеренно упомянув при этом имя невольного очевидца, Л.А. Рускол, что рассказанное им невозможно полностью отвергнуть. Тем более что последующее продвижение Ваксберга по карьерной лестнице в СССР было весьма успешным. И только в «перестройку», когда многих прежних кумиров стали сбрасывать с пьедесталов, Аркадий Иосифович назвал Вышинского «сталинским инквизитором». Однако, как писал Гюстав Флобер, низвергающим идолов не дано смыть с себя их позолоту, въевшуюся в кожу за время поклонения.

До перестройки Ваксберг, как и подавляющее большинство советских граждан, покорно совершал ритуал поклонения советским божкам. В 1954 году в автореферате своей кандидатской диссертации он с пиететом цитировал сочинения Сталина, Жданова и Маленкова, разоблачая одновременно «антимарксистские взгляды» правоведов Хейфеца и Немзера[3]. Занимаясь позже преподавательской и адвокатской деятельностью, Ваксберг стал публиковаться, подвизаясь на ниве воспитания подрастающего поколения и наставляя его на примерах из жизни К. Маркса, Ф. Энгельса, «всегда» «мягкого и доброго»[4] В.И. Ленина, а также других «пламенных революционеров». «Светлой памяти» одного из них, Н.В. Крыленко, видного представителя и создателя репрессивной советской юстиции, побывавшего на постах председателя Верховного ревтрибунала республики, прокурора РСФСР, наркома юстиции СССР и др., он даже посвятил книгу[5].

С этим своего рода идеологическим заказом партии Ваксберг справился блестяще. Созданный им образ эдакого рыцаря социалистической законности получился не блеклым, ходульным и дидактичным, сработанным по канонам популярной серии «Жизнь замечательных людей», а ярким, человечным и потому убедительным. В книге Ваксберга Крыленко не только отдавал всего себя борьбе с коварными врагами новой светлой жизни, но и не был чужд таких романтических увлечений, как охота (да еще в компании с Ильичом), шахматы, альпинизм.

(IMG:http://www.lechaim.ru/ARHIV/142/repriza.files/image002.jpg)

Однако когда в эпоху гласности из праха забвения стали восставать тени невинных жертв рухнувшего режима, миф о человеке-легенде развеялся. Открылось, что, перед тем как навсегда сгинуть в пучине «большого террора», Крыленко сам немало поучаствовал в организации акций уничтожения. В качестве главного государственного обвинителя он выступал с речами (в народе их называли «сказками Крыленко») на процессе по «Шахтинскому делу», на процессе «Промпартии» (кстати, кадры хроники этого процесса – изображения жертв, но не палачей – использованы в «Репризе» как фон), на других сфальсифицированных политических судилищах 1920 –

1930-х годов. Подобно Вышинскому, считал личное признание «царицей доказательств» вины подсудимого. Заявлял: «Только лицемеры могут утверждать, что в гражданской классовой борьбе можно обойтись без физического уничтожения противника».[6]

Когда книга о Крыленко вышла в свет, Ваксберг уже три года как работал в редакции «Литературной газеты», созданной еще Сталиным для идеологической обработки собственной интеллигенции и западного общественного мнения, а в 1960 – 1980-е годы возглавлявшейся А.Б. Чаковским, деятельным участником так называемых активных антисионистских мероприятий властей. Не так давно, кстати, А. Ваксберг написал о бывшем своем главном редакторе если не восторженную, то уж по крайней мере весьма и весьма хвалебную статью. Бесспорен факт, что работа в «Литературной газете» служила для «птенцов гнезда Чаковского» своеобразной школой фальсификаций, причем фальсификаций не в стиле суконно-кондовой печатной продукции «Правды», а гораздо более искусных, делавших грань, отделявшую ложь от истины, почти неразличимой. «Школа» эта воспитывала всегдашнюю готовность к выполнению очередного «социального заказа», умение ложь выдать за правду и наоборот; навыкам селективного подбора фактов (по принципу: «выгодные» – «раздувать», «невыгодные» – замалчивать; отсутствие «выгодных» фактов восполнять эрзацем, сотворенным из слухов, домыслов и выдумок). Учила методам воздействия на чувства читателей посредством популизма, мифотворчества, использования всех психологических средств – от тонкой игры в сердечность и доверительность до грубой брани в адрес тех, кого надо представить в образе врага.

Подобный анализ задним числом был бы излишним, если бы советская пропагандистская методология не «проросла» в «Репризе», дав причудливые всходы на новой почве либеральной публицистики.



КОММЕНТАРИИ СВОБОДНЫ, НО ФАКТЫ СВЯЩЕННЫ

Собственно, ради торжества этого девиза английских журналистов, провозглашенного в 20-е годы прошлого века, я и рискнул обратиться к некоторым фактам биографии Ваксберга, который, полагаю, конечно, поспешит обвинить меня в намеренном сборе компромата и выходящей за рамки дозволенного дискредитации оппонента. Это обвинение было бы справедливо, если бы Аркадий Иосифович в своем фильме-исповеди – таков он по крайней мере по форме – хотя бы попытался честно разобраться в собственном прошлом. Напротив – в автобиографических эпизодах юности мы увидели сценариста лишь в трогательном, симпатичном, но далеком от реальности образе. Двадцатилетний студент МГУ даже внешне не мог походить на юное создание, глядящее с экрана детскими наивными глазами в игровых сценах, датируемых сценарием 1948-м годом. То же самое можно сказать и о юноше в кадрах, переносящих нас на темные московские улицы зимы 1953 года. Тогда «всамделишному» Ваксбергу шел 26-й год, и почему-то слабо верится в реальность его разыгранных в фильме романтических чувств к «шестнадцатилетней Маринке».

Конечно, все эти несоответствия между Ваксбергом в жизни и им же на экране не так уж существенны. Но вообще-то «накладок» в фильме немало. Скажем, в самом начале Ваксберг вспоминает, как «проклятой», «страшной» зимой 1953-го он, достав утром 13 января из почтового ящика «Правду» и добравшись до четвертой страницы, узнал из сообщения ТАСС об аресте группы «врачей-вредителей». Зачем, спрашивается, понадобилось ему залезать в самый конец номера, когда о том же буквально кричал с первой полосы аршинный заголовок передовицы: «Подлые шпионы и убийцы под маской профессоров-врачей»? Видимо, Ваксберг и те, кто ему помогал в сборе документальных материалов для фильма, если и держали в руках когда-либо этот номер «Правды», то очень давно. В противном случае Ваксбергу не понадобилось бы «близко к тексту» воспроизводить соответствующее место из мемуаров И.Г. Эренбурга (тот тоже почему-то начал читать «Правду» за 13 января 1953 года с «хвоста»[7]), а создателям видеоряда – халтурить, демонстрируя газету за совсем другое число – 22 января 1953 года.

Еще один «ляп». Когда Ваксберг говорит, что в конце лета 1941 года с экранов вдруг исчезли фильмы о погромах в Германии («Семья Оппенгейм», «Профессор Мамлок») и фильм о советских евреях («Искатели счастья»), а из известной кинокартины Г. Александрова «Цирк» вырезали эпизод с Михоэлсом и Зускиным, поющими колыбельную на идише, зрителям остается лишь недоумевать: в незабываемых кадрах они видят Михоэлса и артистку ГОСЕТа Любовь Ромм, которую разве что с закрытыми глазами можно принять за Зускина.

Впрочем, все эти курьезные погрешности – только «цветочки» в сравнении с «ягодками», которыми потчует Ваксберг доверчивого зрителя на протяжении всего фильма. Создается впечатление, что в исследуемой проблеме ему изначально все ясно и без фактов, которые нужны разве только для того, чтобы проиллюстрировать уже готовую концепцию. Он не размышляет, а утверждает, поучает и разоблачает.

В лучшем случае он «терпит» лишь те факты, что как-то укладываются в «прокрустово ложе» его схемы. С другими поступает согласно известной сталинской формуле: «Если факты против нас, тем хуже для фактов». Вообще реальность играет в фильме подсобную роль: она используются не для выяснения истины, а главным образом для нагнетания страстей, для воздействия на зрителей на чисто эмоциональном уровне. Наблюдая за Ваксбергом, невольно вспоминаешь новеллу Томаса Манна «Марио и волшебник», где один из главных персонажей, гипнотизер-циркач считал себя вправе манипулировать не только чувствами, но и подсознанием простодушной публики. За что, впрочем, потом поплатился.

Перейдем, однако, к центральной теме фильма – к «делу врачей» и его роли в истории государственного антисемитизма эпохи Сталина.



«ПРОТОКОЛЫ КРЕМЛЕВСКИХ МУДРЕЦОВ»

Основная авторская идея состоит в том, что «дело врачей» и якобы вызванные им приготовления в Кремле к депортации евреев – это важный элемент тайного заговора Сталина и его ближайшего окружения. По Ваксбергу, главной движущей силой этого заговора явилось намерение «кремлевских мудрецов» воплотить в жизнь не выполненное Гитлером «окончательное решение еврейского вопроса». Отсюда и упорное стремление авторов фильма доказать, что гитлеровский геноцид евреев и сталинский государственный антисемитизм – явления одного порядка и никакого принципиального отличия между ними не существует. Что, конечно, не соответствует исторической правде и служит попыткой ее вульгарного извращения. Ибо научно установлено: тайный антисемитизм Сталина сводился к постепенному, дозированному вытеснению евреев из сферы политики и управления государственными делами, что так или иначе продолжалось и после его смерти – почти вплоть до падения коммунизма в нашей стране. Гитлер же не только открыто угрожал евреям тотальным уничтожением, но и впервые в истории цивилизации ввел в действие мощную индустрию истребления целого народа. К тому же Сталин как политический прагматик не мог не понимать, что продолжение нацистской антиеврейской политики равносильно самоубийству для него самого и его многонациональной империи. Поэтому тот антисемитизм, который мог позволить себе Сталин, был «подковерный», «исподтишковый», внятно заявивший о себе только однажды, зимой 1953 года, когда обострение старческой паранойи заставило Сталина на время потерять контроль над собой.

Ставя жирный знак равенства между гитлеровским Холокостом и сталинской юдофобией, Ваксберг предпочитает не замечать существенной разницы между ними. Для него все кошки серы. И чтобы доказать никогда не существовавшее тождество, он вольно или невольно стремится обелить нацизм и максимально демонизировать сталинизм, прибегая для этого к демагогической риторике и искажению фактов. По его словам, «сталинский антисемитизм слился в жарких объятиях с гитлеровским антисемитизмом», и В.М. Молотов, назначенный в мае 1939 года наркомом иностранных дел, «прямиком» заявил бывшему руководителю НКИД М.М. Литвинову, что Сталин поручил ему «разогнать синагогу» в этом ведомстве. Однако если бы Молотов действительно сослался в таком деле на Сталина, то не сносить бы ему тогда головы. В действительности не Молотов Литвинову, а Сталин Молотову приказал, причем, надо полагать, без свидетелей: «Убери из наркомата (НКИД. – Г.К. ) евреев»[8].

Полемизируя с Ш. Лидерманом, считавшим, что Красная Армия спасла евреев от фашизма, Ваксберг утверждает, что Сталин воевал не с нацистской идеологией, а лишь с германской армией и что нацистская идеология одержала в войне «сокрушительную победу». Мысль по меньшей мере спорная, но пусть она останется на совести сценариста, хотя даже в Германии сейчас мало кто сомневается в том, что наряду с айнзацгруппами, которыми руководила такая зловещая структура партии, как СС, самое активное участие в уничтожении евреев на территории СССР принимал и вермахт. Так что, сражаясь с ним, Красная Армия в любом случае спасала евреев.

Неправ Ваксберг и тогда, когда говорит, что «четыреста с лишним русских газет, выходивших при оккупантах, изо дня в день науськивали своих читателей на “пархатых” и “крючконосых”». Во-первых, большая часть из такого рода изданий печаталась не на русском, а на языках других народов СССР, а во-вторых, все они, независимо от того, на каком языке выходили, по существу представляли собой пропагандистскую продукцию германских властей.

Вряд ли подобные «неточности» носят случайный характер. В фильме неоднократно дается понять, что изначальным злом являлась массовая ненависть русских к евреям, а государственный антисемитизм Сталина носил вторичный характер. Вот почему после рассуждений Ваксберга о «русских газетах», травивших евреев, следуют кадры с работающими в поле русскими крестьянками, осеняющими крестами проходящую мимо колонну фашистских мотоциклистов (не уверен, что сие не монтаж). А потом все это итожится столь же кощунственным, сколь и нелепым выводом: миллионы славян Советского Союза, поверив гитлеровской пропаганде о том, что Сталин возлюбил евреев, тем самым до такой степени оскорбили великого юдофоба, что тот решил «низвергнуть эту версию ценой жизни целого народа». То есть в подготовке депортации евреев, факт планирования которой так никогда и никем не был доказан, Ваксберг уже обвиняет не столько Сталина, сколько миллионы русских, украинцев, белорусов…

«Откровений» подобного рода в фильме немало, и вряд ли они поспособствуют межнациональному взаимопониманию в полиэтнической России.

Впрочем, никакие опасения, кажется, не посещают Ваксберга, ныне живущего во Франции. Сей благословенный край он готов, в отличие от не очень, видимо, любимой родины, превозносить до небес. Вот он убежденно толкует нам с экрана, что во Франции «не клеймят антисемитизм и не борются с антисемитизмом… » В том, видимо, просто нет необходимости. Во Франции с младых ногтей всем внушают, что дети разных народов суть равноправные граждане, и благодаря этому, как можно понять, в стране торжествует идиллия в межнациональных отношениях… Увы, чудес на свете не бывает. Ксенофобия и ее разновидность антисемитизм («тень еврейства», по слову А. Эйнштейна) еще сильны повсюду, и Франция, где совсем недавно под Парижем подожгли еврейскую школу[9], не составляет исключения. В действительности тамошние власти с антисемитизмом еще как борются, законом запретив, например, антиеврейскую пропаганду, нацистскую символику и сочинения отрицателей Холокоста.

… Противоречия в содержании фильма так разительны, что видны невооруженным глазом. Ваксберг, скажем, вспоминает, что в октябре-ноябре 1941 года его мать категорически отказалась покинуть Москву, после чего на экране возникают документальные кадры столицы военной поры. Аркадий Иосифович сопровождает их уверенной фразой: о том, что уготовано евреям под нацистами, толком еще не знал никто. Однако через несколько минут на экране воспроизводится состоявшийся в августе 1941-го и транслировавшийся столичной радиосетью еврейский антифашистский митинг, заклеймивший позором гитлеровский геноцид евреев. После чего, естественно, возникает вопрос: так знали евреи, что их ждет при Гитлере, или нет? К счастью, историкам тут все более или менее ясно. По крайней мере тем из них, кто знаком с широко известной речью Сталина, произнесенной по случаю 24-й годовщины Октябрьской революции, где недвусмысленно сказано о гитлеровцах как устроителях средневековых еврейских погромов[10].

(IMG:http://www.lechaim.ru/ARHIV/142/repriza.files/image003.jpg) (IMG:http://www.lechaim.ru/ARHIV/142/repriza.files/image004.jpg)

Чтобы прикрыть чужим непререкаемым авторитетом собственную несостоятельность в качестве историка и публициста, Ваксберг на протяжении всего фильма апеллирует к памяти Василия Гроссмана. Впрочем, это все равно не препятствует манипулированию фактами. В фильме, скажем, утверждается, что очерк Гроссмана «Украина без евреев» не был напечатан в советское время. Звучит вроде бы убедительно, поскольку известно, что власти всячески препятствовали выходу в свет этой работы. И все же, если верить С.И. Липкину, очерк удалось опубликовать «в каком-то второстепенном журнальчике»[11].

Грешит Ваксберг против истины, убеждая зрителей, что другой очерк В. Гроссмана на тему Холокоста, «Треблинский ад» (он распространялся советскими представителями на Нюрнбергском процессе как официальное свидетельство обвинения), потому-де был напечатан, что Гроссман, пойдя на хитрость, ни разу не употребил в нем «крамольного слова “еврей”». Не знаю, давно ли Ваксберг перечитывал этот страшный документ истории и знакомился ли с ним вообще. Но если он когда-либо держал его в руках, то не мог не заметить, что в этом небольшом сочинении, изданном только в Москве в 1945 году дважды, слово «еврей» употребляется в различных вариациях как минимум пять раз – при том, что Гроссману национальный аспект не был важен в первую очередь[12]. Для него, писателя-гуманиста, «Треблинка» стала прежде всего символом нацистской индустрии убийств, символом глумления темных сил преисподней над священной человеческой жизнью. Гроссман пишет о трех миллионах уничтоженных в этом концлагере как об общечеловеческой трагедии. Это, разумеется, не мешает ему скорбеть и о людях из народа, родного по крови, составивших подавляющее большинство погибших в Треблинском аду.

(IMG:http://www.lechaim.ru/ARHIV/142/repriza.files/image005.jpg)

Укрывшись под сень почитаемого в России имени Гроссмана, Ваксберг, кроме того, пытается выдать за подлинное так называемое «обращение» группы евреев в «Правду», авторы которого просят о выселении их вместе с остальными соплеменниками в отдаленные районы СССР. Тем самым он совершает подлог, ибо подменяет своим фальсификатом письмо, действительно подготовленное в верхах в конце января-феврале 1953 года. Оно написано от имени нескольких десятков выдающихся евреев (варианты письма ныне хранятся в Архиве Президента РФ и в Российском государственном архиве новейшей истории), но не содержит никакого призыва к депортации. Поскольку отсутствие призыва выбивает главное доказательство из-под «теории» Ваксберга о подготовке в СССР второго Холокоста, он, проговариваясь о существовании «первоначального, самого немыслимого, самого безжалостного текста письма» и заведомо дезинформируя затем зрителей на тот счет, что этот текст «известен пока по воспоминаниям тех, кого удостоили чести его подписать», как искусный фокусник, делает подмену прямо на глазах. Вместо первого варианта подлинника из архива, действительно «безжалостного», хотя и содержащего отнюдь не призыв к депортации, а лишь требование «самого беспощадного наказания преступникам» (арестованным «врачам-вредителям». – Г.К.), Ваксберг зачитывает текст, сфабрикованный известным сторонником депортационной версии Я.Я. Этингером[13]. Вся эта манипуляция обставляется не только провокационно (в качестве видеоряда используются современные съемки молебствия в Московской хоральной синагоге), но также весьма хитро и изобретательно. Прежде чем огласить подделку, Ваксберг, не обмолвившись ни единым словом об Этингере, как бы случайно вместо него ссылается на автора «Жизни и судьбы»: «Гроссман вспоминал, что это (обращение еврейской общественности в “Правду”. – Г.К.) была мольба евреев защитить их ссылкой от грядущего самосуда… »

Ничего подобного, однако, Гроссман не «вспоминал». Из мемуаров С.И. Липкина известно, что друживший с ним писатель так однажды изложил ему смысл письма: «врачи – подлые убийцы, они должны подвергнуться самой суровой каре, но еврейский народ не виноват, есть много тружеников, советских патриотов и т.д. »[14]

Поскольку в этих строках, точно передающих суть хранящегося в госархиве подлинного, самого первого варианта «еврейского письма» в «Правду», депортация никоим образом не упоминается, они, разумеется, «озвучены» Ваксбергом не были. Вместо них он приводит отвечающую его собственной, но, как мы убедимся ниже, сомнительной с научной точки зрения версию из воспоминаний В.А. Каверина.

Каверин утверждал, что ему, приглашенному в свое время в редакцию «Правды», показали и предложили подписать коллективное письмо представителей советской еврейской элиты, которое представляло собой «приговор, мгновенно подтвердивший давно ходившие слухи о бараках, строившихся для будущего гетто на Дальнем Востоке»[15]. Однако многое говорит за то, что это свидетельство недостоверно. Во-первых, Каверин пишет, что был вызван в редакцию «Правды» зимой 1952 года, а сбор подписей под «еврейским письмом» происходил в конце января – феврале 1953 года. Во-вторых, хотя из информации, полученной из госархива буквально на днях, вытекает, что Д.И. Заславский и Я.С. Хавинсон работали в период «дела врачей» в «Правде» и могли участвовать в сборе подписей под «еврейским обращением» (это частично подтверждается и свидетельством И.Г. Эренбурга[16]), настаивавший на том же самом Каверин прав тут не во всем. Вопреки его утверждению, «руководящим работником» газеты являлся не Заславский – был лишь обозревателем, и потому, возможно, не был допущен к подписанию обращения, а Хавинсон, который, напротив, допущен был, так как вплоть до своего увольнения из «Правды» в мае 1953 года входил в состав ее редколлегии.

В-третьих, данный Кавериным словесный портрет Хавенсона (так почему-то он именуется писателем) мало соответствует оригиналу. Каверин изображает Хавинсона тридцатипятилетним лощеным красавцем[17], тогда как в реальности тот был почти на двадцать лет старше (в 1953 году ему исполнилось 52 года) и не мог похвастаться приятной наружностью. Более того – постоянно носил массивные очки с толстыми стеклами и потому казался подслеповатым, не отличался ни светскими манерами, ни умением изящно одеваться. Ясно, что Каверин никогда не видел реального Хавинсона, и более чем очевидно, что он не читал настоящего «еврейского письма», хотя, возможно, ему и предлагали его подписать. Кроме того, Каверин, а вслед за ним и Ваксберг, назвав Гроссмана среди «подписантов» «подлого» «депортационного письма», фактически возвели на него облыжные обвинения, так как в реальном обращении, под которым тот поставил свое имя, о выселении евреев, как уже было сказано выше, речь не шла.

(IMG:http://www.lechaim.ru/ARHIV/142/repriza.files/image006.jpg)

О том, что Ваксберг без особого пиетета относится к памяти Гроссмана, наглядно свидетельствует и такой вроде бы пустяк: говоря об аресте в начале 1960-х рукописи книги «Жизнь и судьба», он небрежно замечает: М.А. Суслов предрек-де, что это произведение увидит свет не раньше, чем через 200 лет. На самом деле тот сказал: «Напечатать книгу можно будет через 250 лет», – и это зафиксировано в дневниковой записи Гроссмана за 23 июля 1962 года[18].

Указанные выше «нестыковки» с фактами в воспоминаниях Каверина, кстати, просившего читателей отнестись к этому литературному итогу его жизни «беспощадно», возможно, обусловливались тем, что окончательно были подготовлены к печати в конце 1980-х годов, когда из рушившегося на глазах СССР отмечался самый массовый исход евреев, а старые слухи о сталинской депортации обрели словно бы вторую жизнь, превратившись в сознании многих в некую историческую реальность. Как не вспомнить тут стихотворную строчку Б.Л. Пастернака о художнике – пленнике времени.

Но сейчас на дворе другие времена. И то, что было понятно и, быть может, даже оправданно десять – пятнадцать лет назад, нельзя простить ныне, когда существует реальная возможность с фактами в руках объективно разобраться в том, что происходило в нашей стране в далекие годы. К сожалению, Ваксберг, видимо, таким желанием не горит.

Если версия Каверина изначально как нельзя лучше укладывалась в концептуальное «прокрустово ложе» «Репризы», то для того, чтобы втиснуть туда еще и свидетельство Эренбурга, Ваксбергу пришлось потрудиться, извращая его суть.

В мемуарах «Люди, годы, жизнь» Эренбург, размышляя об арестах «врачей-вредителей» и начавшейся в январе 1953 года пропагандистской кампании, пишет: «События должны были развернуться дальше. Я пропускаю рассказ о том, как пытался воспрепятствовать появлению в печати одного коллективного письма. К счастью, затея, воистину безумная, не была осуществлена. Тогда я думал, что мне удалось письмом переубедить Сталина, теперь мне кажется, что дело замешкалось, и Сталин не успел сделать того, что хотел»[19].

Всякому здравомыслящему человеку из этого текста понятно: «затея, воистину безумная» – это неоднократно упоминавшееся выше коллективное письмо в «Правду» с требованием «самого беспощадного наказания» арестованным врачам, исполнение которого действительно затянулось («дело замешкалось»), благодаря чему, как дает понять Эренбург, Сталин не успел провести расстрельный процесс («сделать того, что хотел»). Но для Ваксберга, для которого сталинская депортация евреев превратилась в idee fixe, «затея, воистину безумная» и есть этот самый «план всееврейского выселения» в зашифрованном виде.

Такая трактовка логически вытекает из того, что Ваксберг вот уже более десяти лет активно пропагандирует миф о депортации. Правда, соприкоснувшись с ним в 1991 году, он поначалу осторожно констатировал, что «эта история (с депортацией. – Г.К.) еще достаточно темна, в ней множество загадок и недоговоренностей»[20]. Однако сомнения мучили его недолго. Уже в 1993 году Ваксберг без колебаний примкнул к сторонникам депортационной версии, поддержав в своей новой книге все составлявшие эту версию легенды[21]. И вот теперь, читая с экрана упомянутую выше фальшивку Этингера, он пытается убедить зрителей, что именно этот текст и направили зимой 1953 года Эренбургу, который, оказывается, в ответ не только его не подписал, но и, обратившись к «вождю» с личным посланием, «предпринял отчаянную попытку сорвать сталинский замысел депортации».

В действительности Эренбургу, как и Гроссману, предлагали подписать отнюдь не своеобразное приглашение на казнь, а так называемую первую редакцию коллективного обращения евреев в «Правду» (дается в приложении к данной статье). Будучи убежденным сторонником ассимиляции евреев и поддерживая ленинско-сталинский тезис о том, что «еврейской нации нет», писатель скептически воспринял представленный ему текст. Сказалось, видимо, то, что он еще в 1945 году демонстративно дистанцировался от еврейства, став потом главным проповедником антисионизма. К тому же 27 января 1953 года, то есть буквально в те же дни, когда Эренбург знакомился с проектом «еврейского письма», состоялось широко разрекламированное вручение ему Международной Сталинской премии «За укрепление мира между народами». Эта акция была призвана наглядно продемонстрировать и стране, и особенно всему миру, что советским евреям как таковым ничто не угрожает – более того, некоторых из них за заслуги перед государством даже награждают, а если кое-кого иногда и наказывают, то только за нарушение закона, перед которым равны все советские граждане независимо от национальности.

(IMG:http://www.lechaim.ru/ARHIV/142/repriza.files/image007.jpg)
К началу страницы
 
+Цитировать сообщение
Ирена Pisces
Сообщение #2


слабая женщина
Иконки Групп

Группа: Супермодератор
Сообщений: 5 299
Регистрация: 25 Апреля 2003
Из: Москва

 США 

Пользователь №: 1
Спасибо сказали: 240 раз(а)




И вот теперь ему, идейному ассимилятору, предлагалось участвовать в национально окрашенном пропагандистском действе, да еще включиться в общий хор, требовавший «самого беспощадного наказания» людям, в преступлениях которых он весьма и весьма сомневался. Столь неожиданный оборот дела так встревожил Эренбурга, что он уже в день получения проекта письма, то есть где-то в конце двадцатых чисел января, обратился к Сталину, прося «поручить одному из руководящих товарищей» сообщить ему, Эренбургу, «желательно ли опубликование такого документа и желательна ли под ним» его подпись*[22].

* В не очень квалифицированной публикации письма Эренбурга Сталину на страницах «Источника» (1997. №1. С. 142-143) оно ошибочно датировано 3 февраля 1953 г.



«Руководящим товарищем», доставившим обращение Эренбурга Сталину на Ближнюю дачу (там оно и было обнаружено через несколько месяцев после смерти «хозяина») и потом, скорей всего, передавшим первому указание «вождя» подписать «еврейское письмо», был, по всей вероятности, Маленков, державший связь с писателем через Шепилова.

Именно Маленкову 29 января 1953 г. направили Н.М. Михайлов и Д.Т. Шепилов отредактированный уже с учетом замечаний Эренбурга (указаны в документальном приложении к статье) и наряду с прочими им подписанный первый вариант «еврейского письма»[23]. Так что утверждение Ваксберга о том, что Эренбург уклонился от подписи, несостоятельно, о чем наглядно свидетельствует девятнадцатый по счету автограф писателя в прилагаемом к статье подписном листе «еврейского обращения». Этим же листом опровергаются и аналогичные утверждения Ваксберга в отношении Я.Г. Крейзера, М.О. Рейзена и других. И даже Л.М. Каганович вопреки слухам, пересказанным Ваксбергом, «приложился» к историческому письму. Правда, его автографа нет в общем подписном листе, поскольку он, считая себя членом высшего советского руководства, но никак не еврейским общественным деятелем, решительно отказался расписываться вместе со всеми. Однако заявил, что сделает это на отдельной копии письма, и сдержал слово[24].

Сохранился общий подписной лист к первой редакции обращения, который содержит 57 автографов. Потом все эти подписи автоматически были «зачтены» при подготовке второй редакции, под которой появились новые подписи – А.М. Шафрана и Э.Ю. Локшина, чьих автографов нет в общем подписном листе к первой редакции.

Но хотя Эренбург и подписал коллективный призыв, требовавший казни арестованных врачей, что не решаются признать некоторые авторы журнала «Лехаим»[25], – его личное обращение к Сталину во многом предрешило судьбу этого варианта. 2 февраля на коллективном письме появилась краткая помета некоего чиновника: «архив», – означавшая, что диктатор его забраковал. Взамен он потребовал от редактора «Правды» и председателя Комиссии по идеологическим вопросам при Президиуме ЦК КПССД. Т. Шепилова разработать еще один проект обращения еврейской общественности. При этом Сталин, видимо, распорядился ориентироваться на замечания и рекомендации, имевшиеся в письме Эренбурга. Ведь подготовленный в результате новый текст, представленный 20 февраля Маленкову, в полной мере соответствовал этим замечаниям. Так возникла вторая, значительно более спокойная по тону редакция «еврейского письма». В ней уже не было призыва беспощадно покарать «врачей-вредителей», из чего можно заключить, что Сталин решил отказаться от проведения публичного процесса. Тем самым автоматически опровергается миф о показательном антисемитском судилище как сигнале к началу еврейской депортации. Если бы Сталин вскоре не умер, то скорей всего арестованных врачей расстреляли бы по приговору, вынесенному на закрытом заседании Военной коллегии Верховного суда СССР, о чем потом было бы кратко сообщено в официальной хронике.

(IMG:http://www.lechaim.ru/ARHIV/142/repriza.files/image008.jpg)

Как и «жесткая», так и «мягкая» версия «еврейского письма» не были опубликованы. Думается, Сталин незадолго до приступа смертельной болезни сам похерил эту затею, исходя из того, опять же подсказанного Эренбургом, соображения, что обнародование любой, даже выдержанной в самой оптимистической тональности, коллективной петиции евреев будет воспринято в мире как свидетельство наличия в СССР серьезной национальной проблемы.

Со всеми вариантами настоящего «еврейского письма» Ваксберг наверняка знаком, но предпочитает не принимать их в расчет, понимая, что реальный документ не оставляет камня на камне от сотворенной им с таким трудом легенды. Игнорируя очевидное и продолжая упорствовать в своем антиисторизме, он уснащает собственноручные «протоколы кремлевских мудрецов» все новыми «страшилками». В совсем недавно вышедшей новой книге «Из ада в рай и обратно» Ваксберг рассуждает: «Гитлер своего добился: Сталин приступил к осуществлению его замысла (в отношении евреев. – Г.К.), но не так брутально… Без газовых печей»[26]. В «Репризе» он идет еще дальше: осуществив массовую депортацию евреев, Сталин, мол, не мог бы позволить скопление в одном месте такого огромного количества ненавидящих его людей. Где бы он взял столько конвойных для охраны? Значит, выход был, как у Адольфа, – печи, печи и снова печи.

Вот так, ради ничем фактически не подкрепленного, но устрашающе-эффектного красного словца («газовые печи»), Ваксберг с легкостью пошел и против правды истории, и против здравого смысла.



CIRCULUS VITIOSUS

Это латинское выражение буквально означает «порочный круг». Юристы прибегают к нему, дабы отметить бесполезность добытых по делу доказательств, поскольку те сами сомнительны и требуют проверки на достоверность. Система аргументов в «Репризе» только на первый и очень поверхностный взгляд кажется убедительной. Но когда, отрешившись от эмоций, приступаешь к анализу с юридической и исторической точек зрения, они начинают рассыпаться на глазах и становится очевидным, что имеешь дело с типичным circulus vitiosus.

Не будем, однако, голословными. Для обоснования версии о подготовке Сталиным массовой депортации евреев в «Репризе» используется только одно вещественное доказательство, или, как юристы говорят, улика, – упоминавшееся письмо представителей еврейской элиты с призывом к соплеменникам «добровольно» переселиться в отдаленные районы страны. Все остальное – это устные свидетельства очевидцев, призванные подтвердить, что такое выселение действительно планировалось и подготавливалось Кремлем.

Начнем с главного, с «улики». В опубликованной сначала в «Лехаиме», а потом и в академическом журнале «Отечественная история» статье «Депортация – мистификация» мною было доказано, что коллективное обращение с призывом к переселению – не что иное, как фальсификат, выдаваемый Я.Я. Этингером за подлинное «еврейское письмо» в «Правду»[27]. И хотя «депортационное обращение» было названо в «Репризе» подлинным, в его подложности, как ни парадоксально это звучит, кажется, мало сомневается и сам Ваксберг. Сетуя по поводу «одиноких и непререкаемо звучащих голосов» тех, кто отрицает депортацию, кто смеет не соглашаться с ним только на том, по его мнению, «смешном» основании, что до сих пор не найдено ни одного письменного документа, ее подтверждающего, маститый литератор почему-то так и не решился в качестве такового привести вот это самое «депортационное письмо», а пустился в туманные рассуждения о том, что и многие другие политические преступления сталинизма не были зафиксированы в архивных анналах истории. Но Б-г с ними, с архивами. Почему до сих пор не найдено ни одного клочка от тех, якобы уже составленных в феврале 1953-го миллионов «списков на депортацию» и тогда же будто бы отпечатанных пропагандистских брошюр, ее обосновывавших? Ведь вслед за Этингером Ваксберг неоднократно писал о них как о реальных вещественных доказательствах, подтверждающих подготовку Сталиным «провокации века»[28]. Ныне он благоразумно предпочитает по этому поводу не распространяться. Что это, если не своеобразное и хотя бы частичное признание правоты «одиноких… голосов»? Впрочем, не таких уж и «одиноких», как представляется Ваксбергу. Сегодня не только пишущий эти строки, но и многие известные и авторитетные авторы, изучавшие тему депортации, – литературный патриарх, на себе познавший государственный антисемитизм, А.М. Борщаговский, старейшина отечественной критики В. Кардин, ветеран диссидентского движения Ж.А. Медведев, один из руководителей фонда «Холокост» И.А. Альтман и другие – пришли к выводу, что таковая Сталиным не готовилась. И даже В.П. Наумов, этот «видный специалист по новейшей российской истории» (так его аттестует Ваксберг), ранее безоговорочно поддерживавший версию депортации, ныне уже придерживается «нейтральной» позиции, осторожно констатируя, что «вопрос о возможности депортации требует дальнейшего изучения и исследования на основе дополнительных документов»[29].

Теперь о достоверности включенных в фильм устных свидетельств. Наиболее существенные из них поданы в виде «свидетельских показаний» на воображаемом судебном процессе в Колонном зале Дома Союза над «гражданином Сталиным И.В.». Первым в сцене «суда» на экране возникает актер, изображающий Н.А. Булганина. Суетясь и гротескно жестикулируя, он, как пулемет, торопливо изрыгает фразу за фразой: «Казнь (повешение) врачей должна была свершиться публично в Москве, Ленинграде, Киеве Минске, Свердловске. Вслед за этим должна была последовать депортация евреев на Дальний Восток. Лично я получил указание от Сталина подготовить для этого восемьсот железнодорожных составов и организовать крушения эшелонов, нападения на поезда разгневанных граждан… »

Зловещие слова, произнесенные с истерическим надрывом, способны впечатлить слабонервную публику, если, конечно, той невдомек, что «свидетельство» взято из сочинений все того же Этингера, еще лет десять назад обнародовавшего сначала всего лишь 3 – 5 строчек так называемых «Воспоминаний» Булганина, а потом непонятным образом увеличившего их до нескольких страниц. Разумеется, Этингер при этом не считал себя обязанным хоть как-то подтвердить аутентичность своей публикации.

То же самое можно сказать и о включенных в фильм обличениях «гражданина Сталина И.В. » историком Е.В. Тарле – они также позаимствованы Ваксбергом из сочинений Этингера[30].

Правда, актеру, исполнившему роль бывшего секретаря ЦК КПСС П.К. Пономаренко, достался текст другого происхождения, производный от легенды, рожденной в недрах советских спецслужб. Более чем вероятно, что именно Лубянка по заданию Кремля организовала в 1957 году Пономаренко, тогда послу в Голландии, пресс-конференцию, на которой тот попытался подбросить Западу «дезу» о том, что Н.С. Хрущев и другие наследники Сталина «героически» сорвали последние безумные планы тирана, в том числе и связанные с «делом врачей»[31].

Чтобы хоть как-то смыть налет «липы» с этих «свидетельств», создатели «Репризы» оговорились в титрах, что использовали «воспоминания Н. Булганина, П. Пономаренко, Е. Тарле, опубликованные в Москве и Иерусалиме», хотя мемуары этих деятелей никогда и нигде не печатались.

Однако мифотворчество Ваксберга не ограничилось только использованием чужих легенд – в фильм включены и его собственные наработки аналогичного плана. Одна из них представлена зрителям в виде «свидетельского показания» Л.Р. Шейнина (печально известный своей близостью к А.Я. Вышинскому следователь Прокуратуры СССР, автор детективов и личный знакомец Ваксберга) о деталях подготовки депортации на том же виртуальном процессе над Сталиным. Причем Ваксберга нисколько не смутило то немаловажное обстоятельство, что с осени 1951 года Шейнин находился под арестом и уже в силу этого не мог быть информирован о намерениях властей. Выйдя в конце 1953 года на свободу, этот душевно надломленный тюрьмой человек вольно или невольно выдавал потом за правду соответствующие слухи, во множестве распространившиеся в среде столичной еврейской интеллигенции.

Удивительным образом «процесс», устроенный Ваксбергом в «Репризе», оказался по форме чем-то сродни подлинным политическим судилищам, что проходили в годы «большого террора». Во всяком случае, между ними довольно много общего: неубедительно сформулированные и фальшивые обвинения, ложь как основа доказательств, наспех составленные и зачастую нелепые вердикты вместо обоснованных приговоров. Правда, существует и важное различие: в «репризном» суде над Сталиным отсутствует такой важный и непременный атрибут реальных политических процессов 1930-х годов, как собственное признание обвиняемого. Но то, что в фильме Ваксберга чудесного воскрешения «царицы доказательств» так и не произошло, отнюдь не заслуга его создателей. Это заслуга Времени, устанавливающего, к счастью, непреодолимые границы людского произвола и фантазий в отношении истории.

Не внушают доверия и другие «фирменные свидетельства» творца «Репризы». Сплошь из ошибок скроен, например, эпизод, в котором бывшая разведчица Звонарева, будучи якобы посвященной во «все мыслимые и немыслимые тайны», случайно узнает в начале 1948 года о готовившейся в верхах депортации и «по дружбе» умоляет мать Ваксберга срочно покинуть Москву. Да, действительно, Н.В. Звонарева (1901 – 1994) работала в Главном разведывательном управлении Вооруженных Сил, но только до 1938 года, когда была уволена оттуда с должности старшего референта бюро прессы редакторско-издательского отделения. Разумеется, служа в этом ведомстве, она могла быть осведомлена о некоторых государственных секретах, но только профильного, внешнеполитического характера. Несомненно и то, что, уйдя из ГРУ еще до войны, она перестала быть «секретоносительницей» и не имела доступа к закрытой информации более позднего времени, тем более относящейся к положению дел внутри страны. Возникает еще и такой вопрос: если, согласно свидетельству Звонаревой, Сталин действительно замышлял высылку евреев уже в 1948 году, то почему не осуществил ее тогда же? Что это, как не еще одна логическая «нестыковка»? Единственное, в чем убеждает эпизод со Звонаревой, – так это в том, что вскоре после убийства Михоэлса в начале 1948 года, когда столичное еврейство затаилось и с ужасом стало ожидать дальнейшего развития событий, по Москве поползли тревожные слухи о будто бы готовящемся массовом выселении ставшего вдруг неугодным властям нацменьшинства. Не более того.

То же самое можно сказать и о единственном «живом» свидетельстве в фильме – об интервью с 90-летним Семеном Липкиным, взятом у него незадолго до кончины. Кадры видеосъемки запечатлели явно ослабленного серьезным недугом престарелого поэта, под пристальным, почти гипнотическим взглядом Ваксберга путано и сбивчиво произносящего до зарезу нужные последнему слова о том, что в районе казахстанско-киргизской границы строились «помещения для евреев». Это Липкин якобы видел собственными глазами примерно «недели за две до смерти Сталина». Между тем в воспоминаниях Липкина, изданных в 1990 году (то есть через год после мемуаров В.А. Каверина, где уже вовсю нагнетались депортационные страсти), ни словом не упоминаются ни поездка в Казахстан, ни возведение «помещений для евреев». Зато говорится, что как раз в то «смутное время», в феврале 1953 года, С.И. Липкин и В.С. Гроссман «укрывались» на даче поэта в Ильинском[32].

Так обстоит дело практически со всеми приведенными в фильме Ваксберга свидетельствами; подобно холостому выстрелу, имитирующему настоящий, они могут разве что оглушить (психологически) или напугать, а в остальном – бесполезны.



ЕЩЕ ОДИН «ЛЕДОКОЛ»

У историка, решившегося на просмотр «Репризы», появление на экране финальных титров вызовет скорее всего вздох облегчения; ему наверняка захочется побыстрей избавиться от полуторачасового наваждения. Однако просто забыть увиденное вряд ли удастся. По мнению психологов, лучший способ справится с негативным впечатлением, с «возмущением» мыслей состоит в том, чтобы поначалу «смириться» с ними. После чего следует, еще раз «прокрутив» в голове полученную информацию, неспешно обобщить ее и вынести окончательное суждение.

Итак, начнем «прокручивать». Возникший в памяти текст первой же «заставки» («История, рассказанная в… фильме, слишком правдива, чтобы в нее можно было поверить») после всего увиденного на экране можно расценить разве что как демагогическую и разительно контрастирующую с содержанием картины.

Затем из потока ассоциаций сознание почему-то выхватывает сентенцию Гитлера, сказавшего, что «широкие массы охотнее верят большой лжи, чем маленькой». Далее из тумана памяти выплывает «Ледокол», «исторический бестселлер» последнего десятилетия, во многом созданный на основе этого циничного принципа. Судьба Виктора Суворова (Резуна), автора названного скандального произведения, попытавшегося обелить фашистского фюрера и заодно опозоренную им Европу, переложив часть их исторической вины на другого диктатора – Сталина и, значит, на СССР, в чем-то сродни судьбе Ваксберга. И тот и другой сначала верой и правдой служили коммунистическому режиму. И тот и другой разными путями оказались потом на Западе. И тот и другой, явно под воздействием стремления во что бы то ни стало смыть с себя грехи советского прошлого, принялись это прошлое разоблачать. Даже не разоблачать, а клеймить, поскольку, как и прежде, приверженные старым методам идеологической борьбы, никогда не были особенно озабочены соблюдением исторической объективности.

Да, в сталинской империи существовал государственный антисемитизм и более или менее скрыто нагнетавшаяся властями бытовая юдофобия. Да, был безмерно жестокий, пораженный безумием тиран и послушная ему обывательская масса, готовая по первому знаку свыше впасть в неистовство. Впрочем, из этого моря разливанного шовинизма и ненависти выглядывали островки интеллигентской порядочности и народного здравого смысла, оттуда пусть и приглушенно, и нечасто, но все же звучал протест и осуждение.

Был также гнетущий еврейство страх, рождавший самые мрачные мысли и предчувствия. Недаром 1948 – 1953 годы в этой среде были названы черными. Вместе с тем со всей уверенностью, основанной на последних научно-исторических исследованиях, можно утверждать, что в тот период власть не разрабатывала планов депортации евреев, а сведения о бараках, вагонах, печах – не более чем производное от слухов и домыслов, а также от спекуляций недобросовестных авторов.

Иногда небо вдруг затягивается свинцово-темными тучами, изрыгающими гром и молнии. И кажется – вот-вот грянет буря и на землю обрушатся сметающие все на своем пути потоки воды. Но глядишь – и под напором невесть откуда подувшего ветерка исчезают тучи на глазах и небо светлеет. Так и с «делом врачей». Многим в начале 1953-го казалось: грядет новый грандиозный террор, грядут погромы. Однако не прошло и месяца после смерти диктатора, как врачи-сидельцы оказались не только на свободе, но и реабилитированными.

Так почему же сейчас, когда в «деле врачей» очень многое прояснилось и оно уже не тайна за семью печатями, вновь с упрямством, достойным лучшего применения, извлекается на свет

Б-жий побитый молью миф о «депортации»? Зачем снова спекулировать на генетическом страхе людей и бередить раны, к чему фальшивые страсти на пустом месте? Разве нужно это народу, и так сверх всякой меры настрадавшемуся за тысячелетия своей трагической истории?

Как непохожа «Реприза» на недавно сн

ятую режиссером Павлом Чухраем в рамках проекта Стивена Спилберга документальную ленту о Холокосте… У Ваксберга – грубое искажение исторической правды и претензия на сенсацию, на первооткрывательство «сталинского Холокоста». У Чухрая – реальная трагедия евреев и реальный Холокост.

Если и уместно говорить о «сталинском Холокосте», то только подразумевая под ним ГУЛАГ, где уничтожены миллионы – вне зависимости от национальности каждого. Всякие спекуляции вокруг гипотетического геноцида советских евреев чреваты межнациональными осложнениями и на руку только тем, кто пытается отрицать настоящий Холокост с шестимиллионной гекатомбой.

Если обратиться к учению Фрейда-Юнга, то можно сделать вывод, что отрицатели Холокоста подлинного и придумщики Холокоста «репризного» суть своеобразные адепты соответственно национал-садизма и национал-мазохизма. Что ж, в таком единстве противоположностей, возможно, и выражается одна из составляющих диалектики настоящего. Но почему от этого должно страдать прошлое?



***

Уже закончив статью, я случайно прочел рецензию на «Репризу»[33]. Написал ее некто Анатолий Вайнштейн. Меня не столько изумил хвалебный тон этого отзыва, сколько то, что человек с точно таким же, что у рецензента, именем числится звукорежиссером означенного фильма. Если тут не совпадение, то воистину – o tempora, o mores! Раньше подобное неприличие хотя бы старались прикрыть фиговым листком псевдонима.

ДОКУМЕНТЫ


ПРОЕКТ ОБРАЩЕНИЯ ЕВРЕЙСКОЙ ОБЩЕСТВЕННОСТИ В «ПРАВДУ»


1-я редакция)1

29 января 1953 г.



Товарищу МАЛЕНКОВУ Г. М.

Представляю Вам отредактированный текст письма в редакцию газеты «Правда».

Н. Михайлов

Д. Шепилов

29 января 1953 г.


ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ «ПРАВДЫ»


Разоблачение шпионской банды врачей-убийц М. Вовси, В. Виноградова, М. Когана, П. Егорова, А. Фельдмана, Я. Этингера, А. Гринштейна, Г. Майорова раскрыло перед советским народом, перед всеми честными людьми мира чудовищное преступление этих врагов, действовавших под маской «ученых».

Продавшиеся американо-английским поджигателям войны, эти выродки ставили перед собой цель путем вредительского лечения сокращать жизнь активным деятелям Советского Союза. Врачи-преступники лишили жизни выдающихся деятелей Советского государства А.А. Жданова и А.С. Щербакова. Террористическая шпионская шайка под видом лечения пыталась вывести из строя руководящие военные кадры Советской Армии, рассчитывая таким путем подорвать оборону страны.

Вместе со всем советским народом, со всеми передовыми людьми мира мы клеймим позором эту клику убийц, этих извергов рода человеческого.

Большинство из разоблаченных преступников еврейские буржуазные националисты, завербованные международной сионистской организацией «Джойнт». филиалом американской разведки. Не случайно англо-американские империалисты ухватились за еврейских буржуазных националистов – сионистов. Еврейские миллиардеры и миллионеры в США давно уже поставили созданную ими сеть сионистских буржуазно-националистических организаций на службу самым реакционным силам американского империализма, превратили сионистские организации в центры международного шпионажа и диверсий.

Пытаясь ввести в заблуждение общественное мнение, прикрывая свою шпионскую роль, главари сионизма изображают империалистическую Америку «другом». евреев. Но кто же не знает, что в действительности США является каторгой для еврейских трудящихся, угнетаемых самой жестокой машиной капиталистической эксплуатации. Кто не знает, что именно в этой стране процветает самый разнузданный расизм и в том числе антисемитизм. Восхваляя своих американских хозяев, сионисты на деле с головой выдают трудящихся евреев американскому капиталу.

У главарей сионизма нет иных целей, кроме целей, продиктованных агрессивных американским империализмом. Эти главари сионизма превратили государство Израиль в плацдарм американских агрессоров и навязали израильским трудящимся двойной гнет американского и еврейского капитала. По заданию американской и английской разведок сионисты создают террористические диверсионные группы в Советском Союзе и в странах народной демократии. Используя сионистов, американские империалисты пытались уничтожить завоевания народно-демократической Чехословакии.

(IMG:http://www.lechaim.ru/ARHIV/142/repriza.files/image009.jpg)

Весь мир знает, что народы Советского Союза и прежде всего великий русский народ своей самоотверженной героической борьбой спасли человечество от ига гитлеризма, а евреев – от полной гибели и уничтожения. В наши дни, когда англо-американские империалисты пытаются ввергнуть мир в новую войну, когда великое движение за мир против войны охватывает все народы и все нации, советский народ идет в первых рядах борцов за мир, твердо отстаивая дело мира в интересах всего человечества.

Впервые в истории в Советском Союзе создали такой строй, который не знает национального гнета, основан на подлинном братстве народов, больших и малых. Вместо национальной ненависти и былой вражды между народами у нас в стране полностью восторжествовала справедливость и искренняя дружба между народами. Впервые в истории трудящиеся евреи обрели свободную, радостную жизнь, возможность безграничного развития в любой области труда и творчества.

Только буржуазно-националистические отщепенцы и выродки, только люди без чести и совести, продавшие свою душу и тело империалистам, стремятся сорвать великие завоевания народов, освободившихся от национального гнета.

Вместе с тем нельзя не отметить, что среди некоторых элементов[34] еврейского населения нашей страны еще не изжиты буржуазно-националистические настроения. Еврейские буржуазные националисты-сионисты, являясь агентами англо-американского империализма, всячески разжигают эти настроения. Они пытаются всеми мерами подогревать и раздувать среди советских граждан еврейского происхождения чувство национальной обособленности, пытаются породить национальную вражду к русскому народу и другим народам Советского Союза. Они стремятся подавить у евреев сознание высокого общественного долга советских граждан, хотят превратить обманутых ими евреев[35] в шпионов и врагов русского народа и тем самым создать почву для оживления антисемитизма, этого страшного пережитка прошлого. Но русский народ понимает, что громадное большинство еврейского населения является другом русского народа. Никакими ухищрениями врагам не удастся подорвать доверие советских евреев[36] к русскому народу, не удастся рассорить их с великим русским народом.

Каждый честный еврейский трудящийся еврей должен активно бороться против еврейских буржуазных националистов, этих отъявленных врагов еврейских тружеников[37]. Нельзя быть патриотом своей Советской Родины и бойцом за свободу национальностей, не ведя самой непримиримой борьбы против всех форм и проявлений еврейского национализма. Повысить бдительность, разгромить и до конца выкорчевать буржуазный национализм – таков долг трудящихся евреев – советских патриотов, сторонников свободы народов.

Группа врачей-убийц разоблачена. Сорвана еще одна из коварных ставок англо-американского империализма и его сионистской агентуры. Как все советские люди, мы требуем самого беспощадного наказания преступников. Мы уверены в том, что это требование выражает мысли и чувства всех трудящихся евреев и будет единодушно поддержано ими.

Будем же и впредь вместе со всем советским народом с еще большей энергией и самоотверженностью укреплять нашу Советскую Родину, бороться за дружбу народов, за мир во всем мире против поджигателей войны.



ДРАГУНСКИЙ Д.А., полковник дважды Герой Советского Союза; КРЕЙЗЕР Я.Г., генерал-полковник, Герой Советского Союза; ХАРИТОНСКИЙ Д.Л., сталевар завода «Серп и молот»; КАГАНОВИЧ Л.М., Герой Социалистического Труда, депутат Верховного Совета СССР; БРИКСКМАН М.H., председатель колхоза имени Ворошилова Кунцевского района Московской области; ВОЛЬФКОВИЧ С.И., академик, лауреат Сталинской премии; РЕЙЗЕН М.О., Народный артист СССР, лауреат Сталинской премии; ВАННИКОВ Б.Л., член ЦК КПСС, дважды Герой Социалистического Труда; ЭРЕНБУРГ И.Г., лауреат Международной Сталинской премии «За укрепление мира между народами»; ЛИПШИЦ М.Я., заслуженный врач РСФСР; ЛАНДАУ Л.Д., академик, лауреат Сталинской премии; МАРШАК С.Я., писатель, лауреат Сталинской премии; РОММ М.И., кинорежиссер, Народный артист СССР, лауреат Сталинской премии; МИНЦ И.И., академик, лауреат Сталинской премии; РАЙЗЕР Д.Я., министр строительства предприятий тяжелой индустрии СССР; ЛАВОЧКИН С.А., конструктор, Герой Социалистического Труда, лауреат Сталинской премии; ЦЫРЛИН А.Д., генерал-полковник инженерных войск; ЧУРЛИОНСКАЯ О.А., врач; ДУНАЕВСКИЙ И.И., композитор, Народный артист РСФСР, лауреат Сталинской премии; PAЙХИН Д. Я., преподаватель школы № 19 г. Москвы; ЛАНДСБЕРГ Г.С., академик, лауреат Сталинской премии; ФАЙЕР Ю.Ф., дирижер, Народный артист СССР, лауреат Сталинской премии; ГРОССМАН B.C., писатель; ГУРЕВИЧ М.И., конструктор, лауреат Сталинской премии; КРЕМЕР С.Д., генерал-майор танковых войск, Герой Советского Союза; АЛИГЕР М.И., писательница, лауреат Сталинской премии; ТРАХТЕНБЕРГ И.А., академик; НОСОВСКИЙ Н.Э., директор Коломенского завода тяжелого станкостроения; ОЙСТРАХ Д.Ф., заслуженный деятель искусств РСФСР, лауреат Сталинской премии; КАГАНОВИЧ Мария, председатель ЦК союза рабочих швейной и трикотажной промышленности; ВУЛ Б.М., член-корреспондент Академии наук СССР, лауреат Сталинской премии; ЛИВШИЦ С.В., начальник цеха завода «Красный пролетарий», лауреат Сталинской премии; ПРУДКИН М.И., Народный артист РСФСР, лауреат Сталинской премии; СМИТ-ФАЛЬКНЕР М.Н., член-корреспондент Академии наук СССР; ЛАНЦМАН И.М., инженер, начальник цеха завода «Машиностроитель»; ГИЛЕЛЬС Э.Г., заслуженный деятель искусств РСФСР, лауреат Сталинской премии; РОЗЕНТАЛЬ М.М., профессор, доктор философских наук; БЛАНТЕР М.И., композитор, лауреат Сталинской премии; ТАЛМУД Д.Л., член-корреспондент Академии наук СССР, лауреат Сталинской премии; ЯМПОЛЬСКИЙ А.И., рабочий вагоноремонтного завода им. Войтовича; РУБИНШТЕЙН М.И., доктор экономических наук; РОГИНСКИЙ С.З., член-корреспондент Академии наук СССР, лауреат Сталинской премии; КАССИЛЬ Л.А., писатель, лауреат Сталинской премии; МЕЙТУС Ю.С., композитор, лауреат Сталинской премии; ХАВИНСОН Я.С., журналист; ЛЕЙДЕР А.Г., инженер, начальник конструкторского бюро по механизации 1-го Господшипникового завода; ЧИЖИКОВ Д.М., член-корреспондент Академии наук СССР, лауреат Сталинской премии; ВЕЙЦ В.И., член-корреспондент Академии наук СССР, лауреат Сталинской премии; ФИХТЕНГОЛЬЦ М.И., лауреат Всесоюзных и Международного конкурсов музыкантов-исполнителей; КОЛТУНОВ И.Б., инженер, заместитель начальника цеха 1-го Господшипникового завода; ЕРУСАЛИМСКИЙ А.С., профессор, доктор исторических наук, лауреат Сталинской премии; ГЕЛЬФОНД А.О., член-корреспондент Академии наук СССР; МЕССЕРЕР С.М., заслуженная артистка PCФСP, лауреат Сталинской премия; ШАПИРО Б.C., рабочий-наладчик 2-го часового завода; ЗОЛОТАРЬ К.И., зав. отделом народного образования Кировского района г. Москвы; БРУК И.С., член-корреспондент Академии наук СССР; СМИРИН М.М., доктор исторических наук, лауреат Сталинской премии.

Материал по указанию тов. Маленкова лично передан 29. 01. тов. Кагановичу Л.М.

Архив.

2 февраля 1953 г.



РГАНИ. Ф. 5. Оп. 25. Д. 504. Л. 173-179, 187. Подлинник.


(IMG:http://www.lechaim.ru/ARHIV/142/repriza.files/image010.jpg)

ПРОЕКТ ОБРАЩЕНИЯ ЕВРЕЙСКОЙ ОБЩЕСТВЕННОСТИ В «ПРАВДУ».

(2-я редакция)


20 февраля 1953 г.



Товарищу МИХАЙЛОВУ Н.А.

Представляю Вам исправленный текст проекта письма в редакцию газеты «Правда».

Д. Шепилов, 20 февраля 1953 г.


ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ «ПРАВДЫ»


В настоящем письме мы считаем своим долгом высказать волнующие нас чувства и мысли в связи со сложившейся международной обстановкой. Мы хотели бы призвать еврейских тружеников в разных странах мира вместе с нами поразмыслить над некоторыми вопросами, затрагивающими жизненные интересы евреев.

Есть люди, которые, выдавая себя за «друзей». и даже за представителей всего еврейского народа, заявляют, будто у всех евреев существуют единые и общие интересы, будто все евреи связаны между собою общей целью. Эти люди – сионисты, являющиеся пособниками еврейских богачей и злейшими врагами еврейских тружеников.

Каждый трудящийся человек понимает, что еврей еврею рознь, что нет и не может быть ничего общего между людьми, добывающими себе хлеб собственным трудом, и финансовыми воротилами.

Следовательно, два лагеря существуют среди евреев – лагерь тружеников и лагерь эксплуататоров, – угнетателей трудящихся. Непроходимая пропасть разделяет тех и других. Евреи-труженики кровно заинтересованы в том, чтобы вместе со всеми трудящимися, со всеми прогрессивными силами укреплять дело мира, дело свободы и демократии. Мы знаем, что в лагере борцов против поджигателей войны активную роль играют также представители еврейских трудящихся.

Что же касается еврейских промышленных и банковских магнатов, то они идут по другому пути. Это путь международных авантюр и провокаций, шпионажа и диверсий, путь развязывания новой мировой войны. Война нужна еврейским миллиардерам и миллионерам, как и богачам других национальностей, ибо она служит для них источником огромных барышей. Политика, проводимая еврейскими богачами, глубоко враждебна жизненным интересам еврейских тружеников. Она чревата для еврейских тружеников гибельными последствиями.

Где же тут общий путь, где же тут «единство». и общий интерес всех евреев, о котором так много твердят мнимые «друзья». евреев – сионисты? Прикрываясь лицемерными словами об «общем пути», «общем интересе». евреев, главари государства Израиль позволяют себе утверждать, будто они выражают интересы всех евреев. Но давайте разберемся в том, кого в действительности представляют правители государства Израиль, кому они служат. Разве не факт, что в Израиле всеми благами жизни пользуется лишь кучка богачей, в то время как подавляющее большинство еврейского и арабского населения терпит огромную нужду, лишения, влачит полунищенское существование. Разве не факт, что правители Израиля навязали израильским трудящимся двойной гнет – еврейского и американского капитализма.

Выходит, что государство Израиль, как и любое буржуазное государство в любой части мира, – это царство эксплуатации народных масс, царство наживы для кучки богатеев. Выходит, что правящая клика Израиля представляет не еврейский народ, состоящий в своем большинстве из тружеников, а еврейских миллионеров, связанных с монополистами США. Это и определяет всю политику нынешних израильских главарей. Они превратили государство Израиль в орудие развязывания новой войны, в один из аванпостов лагеря поджигателей войны. Государство Израиль на деле стало плацдармом американской агрессии против Советского Союза и всех миролюбивых народов.

Только недавно все честные люди мира были потрясены вестью о взрыве бомбы на территории миссии СССР в Тель-Авиве[38]. Фактическим организатором и вдохновителем этого взрыва являются нынешние правители Израиля. Играя с огнем, они усиливают напряженность в мировой обстановке, созданную американо-английскими поджигателями войны.

Далее, интересы каких евреев отстаивает международная сионистская организация «Джойнт», являющаяся филиалом американской разведки? Как известно, недавно в СССР разоблачена шпионская группа врачей-убийц. Преступники, среди которых большинство составляют еврейские буржуазные националисты, завербованные «Джойнтом». М. Вовси, М. Коган, Б. Коган, А. Фельдман, Я. Этингер, А. Гринштейн ставили своей целью путем вредительского лечения сокращать жизнь активным деятелям Советского Союза, вывести из строя руководящие кадры Советской Армии и тем самым подорвать оборону страны. Только люди без чести и совести, продавшие свою душу и тело империалистам, могли пойти на такие чудовищные преступления.

Совершенно ясно, что главари государства Израиль, главари «Джойнта». и других сионистских организаций выполняют волю зарвавшихся еврейских империалистов и тех, кто является их подлинными хозяевами. Ни для кого не секрет, что хозяева эти американские и английские миллиардеры и миллионеры, жаждущие крови народов во имя новых прибылей.

Мы, нижеподписавшиеся, отвергаем смехотворные претензии бен-гурионов, шаретов и прочих поджигателей войны на представительство интересов еврейского народа. Мы глубоко убеждены в том, что даже те еврейские труженики, которые до сих пор верили в мнимую общность всех евреев, поразмыслив, присоединятся к нашей оценке подлинной сущности политики еврейских богачей и их пособников.

Превратив государство Израиль в американскую вотчину, главари сионизма изображают империалистическую Америку «другом». евреев, а против Советского Союза – поборника мира и равноправия народов – ведут кампанию клеветы и ненависти. Разберемся и в этом вопросе.

Кто не знает, что в действительности США являются каторгой для еврейских трудящихся, угнетаемых самой жестокой машиной капиталистической эксплуатации. Кто не знает, что именно в этой стране процветает самый разнузданный расизм и в том числе антисемитизм. Кто, наконец, не знает, что антисемитизм составляет также отличительную черту тех фашистских клик, которые повсеместно поддерживаются империалистами США.

Вместе с тем всему миру известно, что народы Советского Союза и прежде всего великий русский народ своей самоотверженной героической борьбой спасли человечество от ига гитлеризма, а евреев – от полной гибели и уничтожения. В наши дни советский народ идет в первых рядах борцов за мир, твердо отстаивая дело мира в интересах всего человечества.

В Советском Союзе осуществлено подлинное братство народов, больших и малых. Впервые в истории трудящиеся евреи вместе со всеми трудящимися Советского Союза обрели свободную, радостную жизнь.

Не ясно ли, что легенда об империалистической Америке, как «друге». евреев, является сознательной фальсификацией фактов. Не ясно ли также, что только заведомые клеветники могут отрицать прочность и нерушимость дружбы между народами СССР.

Враги свободы национальностей и дружбы народов, утвердившейся в Советском Союзе, стремятся подавить у евреев сознание высокого общественного долга советских граждан, хотят превратить евреев в шпионов и врагов русского народа и тем самым создать почву для оживления антисемитизма, этого страшного пережитка прошлого. Но русский народ понимает, что громадное большинство еврейского населения в СССР является другом русского народа. Никакими ухищрениями врагам не удастся подорвать доверие еврейского народа к русскому народу, не удастся рассорить нас с великим русским народом.

У трудящихся евреев всего мира – один общий враг. Это – империалистические угнетатели, на услужении которых находятся реакционные заправилы Израиля, а также шпионы и диверсанты – всякие вовси, коганы, фельдманы и т. п. У трудящихся евреев всего мира одна общая задача – вместе со всеми миролюбивыми народами защищать и укреплять дело мира и свободы народов. Нельзя отстаивать жизненные права еврейских тружеников в странах капитала, нельзя быть подлинным бойцом за дело мира и свободы народов, не ведя борьбы против еврейских миллиардеров и миллионеров и их сионистской агентуры.

Кровный интерес трудящихся евреев состоит в том, чтобы крепить дружбу с трудящимися людьми всех национальностей. Чем крепче союз трудящихся всех национальностей, тем прочнее дело мира и демократии.

Пусть все труженики евреи, которым дорого дело мира и демократии, объединят свои усилия и выступают единым широким фронтом против авантюристической политики еврейских миллиардеров и миллионеров, главарей Израиля и международного сионизма.

Учитывая важность сплочения всех прогрессивных сил еврейского народа, а также в целях правдивой информации о положении трудящихся евреев в разных странах, о борьбе народов за укрепление мира, мы считали бы целесообразным издание в Советском Союзе газеты, предназначенной для широких слоев еврейского населения в СССР и за рубежом.

Мы уверены, что наша инициатива встретит горячую поддержку всех трудящихся евреев в Советском Союзе и во всем мире.

ВОЛЬФКОВИЧ С.И., академик, лауреат Сталинской премии; ДРАГУНСКИЙ Д.А., полковник, дважды Герой Советского Союза; Эренбург И.Г., лауреат Международной Сталинской премии «За укрепление мира между народами»; КРЕЙЗЕР Я.Г., генерал-полковник, Герой Советского Союза; ХАРИТОНСКИЙ Д.Л., сталевар завода «Серп и молот»; КАГАНОВИЧ Л.М., член ЦК КПСС; РЕЙЗЕН М.О., Народный артист СССР, лауреат Сталинской премии; ВАННИКОВ Б.Л., член ЦК КПСС, Герой Социалистического Труда; ЛАНДАУ Л.Д., академик, лауреат Сталинской премии; МАРШАК С.Я., писатель, лауреат Сталинской премии; РОММ М.И., кинорежиссер, народный артист СССР, лауреат Сталинской премии; МИНЦ И.И., академик, лауреат Сталинской премии; РАЙЗЕР Д.Я., министр строительства предприятий тяжелой индустрии СССР; ЛАВОЧКИН С.А., конструктор, Герой Социалистического Труда, лауреат Сталинской премии; ЦЫРЛИН А.Д., генерал-полковник инженерных войск; ЧУРЛИОНСКАЯ О.А., врач; ДУНАЕВСКИЙ И.И., композитор, народный артист РСФСР, лауреат Сталинской премии; БРИСКМАН М.Н., председатель колхоза имени Ворошилова Кунцевского района Московской области; РАЙХИН Д.Я., преподаватель школы № 19 г. Москвы; ЛАНДСБЕРГ Г.С., академик, лауреат Сталинской премии; ФАЙЕР Ю.Ф., дирижер, народный артист СССР, лауреат Сталинской премии; ГРОССМАН В.С., писатель; ГУРЕВИЧ М.И., конструктор, лауреат Сталинской премии; КРЕМЕР С.Д., генерал-майор танковых войск, Герой Советского Союза; МЕЙТУС Ю.С., композитор, лауреат Сталинской премии; АЛИГЕР М.И., писательница, лауреат Сталинской премии; ТРАХТЕНБЕРГ И.А., академик; НОСОВСКИЙ Н.Э., директор Коломенского завода тяжелого станкостроения; ОЙСТРАХ Д.Ф., заслуженный деятель искусств РСФСР, лауреат Сталинской премии; КАГАНОВИЧ Мария, председатель ЦК союза рабочих швейной и трикотажной промышленности, ЛИПШИЦ М.Я., заслуженный врач РСФСР; ВУЛ Б.М., член-корреспондент Академии наук СССР, лауреат Сталинской премии; ЛИВШИЦ С.В., начальник цеха завода «Красный пролетарий», лауреат Сталинской премии; ПРУДКИН М.И., народный артист РСФСР, лауреат Сталинской премии; СМИТ-ФАЛЬКНЕР М.Н., член-корреспондент Академии наук СССР; ЛАНЦМАН Н. М., инженер, начальник цеха завода «Машиностроитель»; ГИЛЕЛЬС Э.Г., заслуженный деятель искусств РСФСР, лауреат Сталинской премии; РОЗEHTAЛЬ M.М., профессор, доктор философских наук; БЛАНТЕР М.И., композитор, лауреат Сталинской премии; ТАЛМУД Д. Л., член-корреспондент Академии наук СССР, лауреат Сталинской премии; ЯМПОЛЬСКИЙ А.И., рабочий вагоноремонтного завода им. Войтовича; РУБИНШТЕЙН М.И., доктор экономических наук; РОГИНСКИЙ С. З., член-корреспондент Академии наук СССР, лауреат Сталинской премии; КАССИЛЬ Л.А., писатель, лауреат Сталинской премии; ХАВИНСОН Я.С., журналист; ЛЕЙДЕР А.Г., инженер, начальник конструкторского бюро по механизации 1-го Господшипникового завода; ЧИЖИКОВ Д.М., член-корреспондент Академии наук СССР, лауреат Сталинской премии; ВЕЙЦ В.И., член-корреспондент Академии наук СССР, лауреат Сталинской премии; ФИХТЕНГОЛЬЦ М.И., лауреат всесоюзных и международных конкурсов музыкантов-исполнителей; КОЛTУНОВ И.Б., инженер заместитель начальника цеха 1-го Господшипникового завода; ЕРУСАЛИМСКИЙ А.С., профессор, доктор исторических наук, лауреат Сталинской премии; ГЕЛЬФОНД А.О., член-корреспондент Академии наук СССР; МЕССЕРЕР С.М., заслуженная артистка РСФСР, лауреат Сталинской премии; ШАПИРО Б.С., рабочий-наладчик 2-го часового завода; ЗОЛОТАРЬ К.И., зав. отделом народного образования Кировского района г. Москвы; БРУК С.И., член-корреспондент Академии наук СССР; СМИРИН М.М., доктор исторических наук, лауреат Сталинской премии; ЛОКШИН Э.Ю., кандидат экономических наук; ШАФРАН А.М., главный зоотехник районного отдела сельского хозяйства Ленинского района Московской области, Герой Социалистического Труда.

РГАНИ. Ф. 5. Оп. 25. Д. 504. Л. 159-168. Подлинник.


(IMG:http://www.lechaim.ru/ARHIV/142/repriza.files/image011.jpg)

Лехаим
К началу страницы
 
+Цитировать сообщение
Ирена Pisces
Сообщение #3


слабая женщина
Иконки Групп

Группа: Супермодератор
Сообщений: 5 299
Регистрация: 25 Апреля 2003
Из: Москва

 США 

Пользователь №: 1
Спасибо сказали: 240 раз(а)




"...Песня полетела по всем фронтам – ее передавали из уст в уста. Тому было еще одно, куда более прозаическое объяснение: «Землянку» запретили, а первую запись – в исполнении Лидии Руслановой – изъяли. Невесть каким чудом из всего тиража уцелел лишь исходник, который сохранился до наших дней. Камнем преткновения стала одна-единственная строчка : "До тебя мне дойти нелегко, а до смерти четыре шага". Кому-то "наверху" она показалась упаднической, подрывающей солдатский дух. Авторов даже собирались наказать, но и Сурков, отказавшийся переделывать стихи, и Листов на тот момент находились на разных фронтах".
http://www.sobesednik.ru/issues/50/rubr/1300/istoriya/?948

"...Сегодня трудно представить, что судьбу любимого и популярного мультфильма «38 попугаев» решила случайность. Мультсериал о приключениях мартышки, попугая, удава и слоненка худсовет не хотел принимать из-за безыдейности, отсутствия борьбы добра со злом и поучительности".
http://www.sobesednik.ru/issues/25/rubr/1300/istoriya/?77
К началу страницы
 
+Цитировать сообщение
Kloots Sagittarius
Сообщение #4


Старый друг
Иконки Групп

Группа: Участник

Сообщений: 420
Регистрация: 29 Апреля 2003
Из: USA

 США 

Пользователь №: 9
Спасибо сказали: 8 раз(а)




Присутствовал я как-то на встрече зрителей с М.М. Козаковым. Как водится, ему посылали записки. В одной из них стояло:"Почему Ваша картина "Покровские ворота" четыре года лежала на полке? Там же ничего такого нет." Михаил Михайлович ответил:"Совершенно с вами согласен. Действительно, ТАКОГО там абсолютно нет. Простая история, любовь, ностальгия по юности... Не знаю".
К началу страницы
 
+Цитировать сообщение
Ирена Pisces
Сообщение #5


слабая женщина
Иконки Групп

Группа: Супермодератор
Сообщений: 5 299
Регистрация: 25 Апреля 2003
Из: Москва

 США 

Пользователь №: 1
Спасибо сказали: 240 раз(а)




Осталось выяснить, кто что понимал под словом "ТАКОГО" (IMG:http://www.jewniverse.ru/forum/style_emoticons/default/rog.gif) ' /> (IMG:http://www.jewniverse.ru/forum/style_emoticons/default/yaya.gif) ' />
К началу страницы
 
+Цитировать сообщение
Kloots Sagittarius
Сообщение #6


Старый друг
Иконки Групп

Группа: Участник

Сообщений: 420
Регистрация: 29 Апреля 2003
Из: USA

 США 

Пользователь №: 9
Спасибо сказали: 8 раз(а)




Поскольку дело происходило в период ранней Перестройки, по-моему, ясно, о чем спрашивал зритель и отвечал М.М. (IMG:http://www.jewniverse.ru/forum/style_emoticons/default/yaya.gif) ' />
К началу страницы
 
+Цитировать сообщение
Ирена Pisces
Сообщение #7


слабая женщина
Иконки Групп

Группа: Супермодератор
Сообщений: 5 299
Регистрация: 25 Апреля 2003
Из: Москва

 США 

Пользователь №: 1
Спасибо сказали: 240 раз(а)




Виктор Левашов. Убийство Михоэлса
Бибилиотека

Цитата
- А жаль. Это было бы намного дешевле. А в общем, товарищ Абакумов, вы
правильно мыслите. Безопасность Советского Союза - это самое главное. Этому
должно быть подчинено все. А теперь давайте вернемся к товарищу Михоэлсу. Вы
знакомитесь с рапортами службы наружного наблюдения?
- Так точно, товарищ Сталин. Регулярно просматриваю.
- И что?
- Ничего необычного. Студия, театр, прием посетителей в ЕАК. Иногда
ужинает в ресторане ВТО и "Восточный" с Москвиным, Качаловым и другими
артистами и писателями. Последнее время много времени проводит в Ленинской
библиотеке, в газетном зале. Читает "Правду" за 35-й - 37-й годы.
- Вот как? Что его интересует?
- Выяснить не удалось. Никаких пометок и записей не делает. И еще.
Ездит на "Мосфильм" и смотрит у режиссера Чиаурели материал фильма "Падение
Берлина". Часто.
- Как часто?
- За последнее время раз шесть.
- Шесть раз? - переспросил Сталин. - Я сам этот материал смотрел только
два раза. Что бы это могло значить?
- Наверное, это очень хороший кинофильм.
- Но не настолько хороший, чтобы опытный артист и режиссер смотрел его
шесть раз. Верно замечено, что люди искусства - люди непредсказуемые. Но
сейчас мы не можем ограничиться констатацией этого факта. Артист Михоэлс
должен быть абсолютно предсказуемым.
- Можно приказать, - предложил Абакумов.
Сталин недовольно поморщился:
- Это вам я могу приказать. Товарищ Молотов попытался ему приказать. И
что? Михоэлс взял под козырек и сказал "Слушаюсь"?
- Он обещал подумать.
- Вот и нужно помочь ему принять правильное решение. Что мы о нем
знаем?
- Практически все.
- Все вы даже о себе не знаете. Морально устойчив. Что это значит?
Значит, любит жену, детей. Правильно?
- Да, товарищ Сталин. Дочери к нему очень привязаны.
- Любит свой театр, - продолжал Сталин. - Любит друзей. Любит хороший
коньяк. Вывод?
- Неплохо живет.
- Вывод другой: любит жизнь. А умеет ли он ценить жизнь?
- Это все умеют, - заметил Абакумов.
- Вы уверены? Люди умеют ценить воздух, которым дышат? Хлеб, который
едят? Воду, которую пьют? Молодость умеет ценить по-настоящему только
старик. Здоровье - больной. А жизнь - человек, жизни которого угрожает
опасность. Не смертельная. От нее человек цепенеет. Легкая. Но грозная.
Которую можно все-таки избежать. Вы меня понимаете, товарищ Абакумов?
- Так точно, товарищ Сталин.
- Второе. Кто был на связи с этим Зориным-Пфеффером во время поездки
Михоэлса по Америке? Доктор Браун, если не ошибаюсь?
- Совершенно верно, - подтвердил Абакумов. - Хейфец. Он сейчас в МИДе.
- Переместите его в секретариат ЕАК. Он может там понадобиться.
- Слушаюсь, товарищ Сталин.
- И еще. Это из другой оперы. Павел Аллилуев. Знаете, кто это?
- Да, товарищ Сталин. Брат Надежды Сергеевны. Умер от пищевого
отравления.
- Его вдова. Евгения Аллилуева. Выскочила замуж, башмаков не сносив.
Болтает. Не был ли Павел отравлен. Нужно еще посмотреть, не она ли его
отравила, чтобы поскорей выскочить замуж. Займитесь. Здесь можете не
церемониться.
- Все понял, товарищ Сталин. Разрешите идти?
- Идите, товарищ Абакумов. Держите меня в курсе.
Абакумов вышел, оставив еле уловимый запах "Шипра", хрома сапог, кожи
портупеи. Запах здорового сильного мужского тела.
Сталин подошел к письменному столу и тяжело опустился в кресло. Уже не
мог долго ходить. И долго сидеть. Неужели все-таки старость? Чушь. Всего
шестьдесят семь лет. Чушь. Делом нужно заниматься, а не думать о ерунде.
Человек умирает только тогда, когда исполнит свое жизненное предназначение.
А до завершения дела его жизни еще далеко.
"Шесть раз смотрел "Падение Берлина". Надо же. Что он хотел там
увидеть?.."


Прикреплённый файл  mihoels.txt ( 742.95 килобайт ) Кол-во скачиваний: 64
К началу страницы
 
+Цитировать сообщение
Ирена Pisces
Сообщение #8


слабая женщина
Иконки Групп

Группа: Супермодератор
Сообщений: 5 299
Регистрация: 25 Апреля 2003
Из: Москва

 США 

Пользователь №: 1
Спасибо сказали: 240 раз(а)




Не факт. (IMG:http://www.jewniverse.ru/forum/style_emoticons/default/drv.gif) Но пусть будет по вашему.
К началу страницы
 
+Цитировать сообщение
Kloots Sagittarius
Сообщение #9


Старый друг
Иконки Групп

Группа: Участник

Сообщений: 420
Регистрация: 29 Апреля 2003
Из: USA

 США 

Пользователь №: 9
Спасибо сказали: 8 раз(а)




Я просматривал этот текст. К литературе это, пожалуй, не относится. А что касается изложения фактов - тоже не производит впечатления после всего, что мы уже прочитали и знаем.
К началу страницы
 
+Цитировать сообщение
Ирена Pisces
Сообщение #10


слабая женщина
Иконки Групп

Группа: Супермодератор
Сообщений: 5 299
Регистрация: 25 Апреля 2003
Из: Москва

 США 

Пользователь №: 1
Спасибо сказали: 240 раз(а)




Спасибо за мнение, собственно я примерно так и хотела оценить, не хотела давить на участников. (правда в этих форумах уже давно мало кто участвует (IMG:http://www.jewniverse.ru/forum/style_emoticons/default/yaya.gif) ' /> )
К началу страницы
 
+Цитировать сообщение
Kloots Sagittarius
Сообщение #11


Старый друг
Иконки Групп

Группа: Участник

Сообщений: 420
Регистрация: 29 Апреля 2003
Из: USA

 США 

Пользователь №: 9
Спасибо сказали: 8 раз(а)




А я - "не люди"? (IMG:http://www.jewniverse.ru/forum/style_emoticons/default/winkk.gif) ' />
К началу страницы
 
+Цитировать сообщение
Ирена Pisces
Сообщение #12


слабая женщина
Иконки Групп

Группа: Супермодератор
Сообщений: 5 299
Регистрация: 25 Апреля 2003
Из: Москва

 США 

Пользователь №: 1
Спасибо сказали: 240 раз(а)




Kloots мы, учствующие, относимся к подвиду "мало-кто-участвующих" из группы "люди обыкновенные" (IMG:http://www.jewniverse.ru/forum/style_emoticons/default/mpr.gif) ' />
К началу страницы
 
+Цитировать сообщение
Kloots Sagittarius
Сообщение #13


Старый друг
Иконки Групп

Группа: Участник

Сообщений: 420
Регистрация: 29 Апреля 2003
Из: USA

 США 

Пользователь №: 9
Спасибо сказали: 8 раз(а)




Надо запомнить! (IMG:http://www.jewniverse.ru/forum/style_emoticons/default/gy.gif)
К началу страницы
 
+Цитировать сообщение
gena Capricorn
Сообщение #14


Начинал несмело, но затянуло
Иконки Групп

Группа: Обозреватель

Сообщений: 330
Регистрация: 25 Май 2005
Из: Haifa

 Израиль 

Пользователь №: 228
Спасибо сказали: 2 раз(а)




А.Блюм

ЕВРЕЙСКАЯ ТЕМА ГЛАЗАМИ СОВЕТСКОГО ЦЕНЗОРА
(По секретным документам Главлита эпохи Большого террора)

Историки расходятся во мнении по поводу того, когда именно начался в СССР официальный, инспирированный сверху антисемитизм (что касается бытового, то здесь они более или менее едины: он существовал всегда — то в смягченном, скрытом виде, то принимая довольно жесткие формы в связи с конкретной исторической ситуацией). Одни склонны считать, что все-таки до 1948 г., когда была развязана откровенная антисемитская кампания,— разгром Антифашистского комитета, убийство Михоэлса и закрытие еврейских театров и издательства «Дер эмес», дело театральных критиков и так называемых космополитов, аресты и расстрелы крупнейших еврейских поэтов всего, что логично привело затем к «Делу врачей»,— антисемитизм со стороны властных и идеологических структур открыто не провозглашался. Другие полагают, что он начался в 1943 г., когда в недрах ЦК возникло секретное распоряжение об ограничениях в выдвижении евреев на руководящие посты. Третьи соотносят это с пактом 1939 г. «Риббентропа-Молотова» о ненападении. Национальный состав выведенных из ЦК и уничтоженных в 30-е годы его членов также заставлял предполагать, что тут дело не обошлось без втайне объявленной «линии партии». В те годы был популярен вопрос-анекдот: «Скажите, в чем сходство и разница между Моисеем и Сталиным? Ответ: оба вывели евреев, но Моисей — из Египта, а Сталин — из Политбюро».

Как известно, сразу же после октябрьского переворота и в течение 20-х годов провозглашалась политика «интернационализма». Как свидетельствуют документы цензуры тех лет, регулярно подвергались тем или иным гонениям книги и периодические издания, в которых заметны были антисемитские мотивы. Тем не менее, в связи с усилением бытового антисемитизма во 2-й половине 20-х годов на официальном уровне была развернута широкая кампания по борьбе с ним. Выходили книги, разоблачающие это «позорное явление», печатались статьи в популярных журналах и т.д. ОГПУ подготовило для ЦК ВЛКСМ впечатляющую сводку донесений о случаях антисемитизма в среде рабочих, крестьян, интеллигенции и духовенства. На их основе ЦК ВЛКСМ 2 ноября 1926 г. подготовил резолюцию «О борьбе с антисемитизмом», а сами документы были разосланы руководящей комсомольской верхушке с пометой: «Хранить строго секретно, перепечатка и разглашение воспрещается». [1]

Значительную ценность для выяснения поставленного в начале статьи вопроса представляют документы цензуры (Главлита и его местных отделений). Именно цензура, руководствуясь часто устными распоряжениями руководящих партийных идеологов, наиболее четко и последовательно проводила линию партии, до поры скрытую от «посторонних глаз». Хотя цензурные документы, как это ни покажется странным, до сих пор в большинстве своем недоступны, автору этих строк удалось познакомиться с секретными донесениями Главлита и Ленинградского Обллита, регулярно доставлявшимися в Особый сектор Ленинградского обкома ВКП(б) (Центральный государственный архив историко-политических документов (бывший Партархив) — далее ЦГА ИПД). Они и положены в основу статьи.

Еврейская тема начинает «актуально» звучать в этих донесениях с 1936 г.— совпадение, вряд ли нуждающееся в комментариях... Цензура очень внимательно следила за освещением, в частности, темы еврейского переселения на Дальний Восток и создания там Еврейской автономной области с центром в Биробиджане. Этот искусственный проект, как известно, в сущности провалился, [2] но идеологические структуры и цензурные органы всячески скрывали это, распространяя версию о «массовом энтузиазме» евреев. Так, например, согласно «Сводке конфискаций и запрещений № 8» Главлита, разосланной в начале 1936 г., «в журнале «Трибуна» (орган ЦК ОЗЕТА — Общества для земельного устройства трудящихся евреев) в статье С.Е.Чуцкаева цензором сняты цифровые данные об уходе из Биробиджана евреев-переселенцев, как по отдельным годам, так и за время с 1928 по 1934 гг. (за это время, сообщается в статье, покинуло Биробиджан 71% переселенцев)» [3].

В той же главлитовской сводке фигурирует и такое сообщение: «В пьесе: Лев З. «Герман Фридберг» (авториз. перевод Б.Х.Черняка, М., ЦЕДРАМ, 1936) снято следующее место: "Все евреи всегда ломают комедию. Что, Ленин не ломал разве?"» [4]

Действие пьесы происходит в нацистской Германии 1 мая 1933 г., через 2 месяца после прихода Гитлера к власти, а реплика эта принадлежит штурмовику. Ясно, что цензора не устроил здесь намек на происхождение Ленина (эта традиция продолжалась десятилетия: вспомним скандал, устроенный ЦК, в связи с попыткой М.Шагинян в 60-е годы опубликовать в романе-хронике «Семья Ульяновых» найденный ею в архиве Синода документ о крещении доктора Абеля Бланка — деда Ленина по материнской линии: вождь пролетариата должен быть вне подозрений). Хотя, добавим мы, из других «многочисленных кровей» (шведской, например), которые текли в его жилах, тайны никогда не делалось.

Справедливости ради отметим все же, что в 1936 г. цензура еще пыталась иногда искоренять проявления антисемитизма в печати. Об этом свидетельствует такой курьезный эпизод, попавший в «Сводку Главлита»: «В журнале «Книга и пролетарская революция», № 4, снято сообщение, в котором рекомендуется антисемитская книжка: «Букинистический магазин МОГИЗа приобрел недавно любопытную и крайне редкую брошюру «Памятная книжка христиан породою из евреев» СПб., типография Штаба внутренней стражи, 1846». Содержание брошюры — смесь примитивной солдатской «словесности» с миссионерским богословским туманом. Тут и «Символ веры», и «Десять заповедей», и «Наставление воину Христову». [5] Кажется, это был последний случай такого рода в цензурной практике, но непонятно, что же собственно антисемитского нашли надсмотрщики за печатью в этой совершенно безобидной, крохотной книжечке... Скорее всего, она предназначалась для обращения в православие кантонистов, но никаких выпадов против евреев и иудаизма в ней нет, а лишь утверждается, что в Ветхом завете содержатся пророчества о приходе Мессии и доказывается, что им стал именно Иисус Христос.

Не менее курьезен эпизод с «Государственной племенной книгой крупного рогатого скота», вышедшей в 1936 г., в которой по распоряжению Главлита, были «...сняты клички скота: «Самоед», «мотек*», «Жидочек». Цензором было доложено Краевому комитету ВКП(б), который предложил изменить наименования и выявить виновных для привлечения к ответственности». [6]

Однако именно в 1936 г. происходит смена ориентиров: еврейская тема объявлена несуществующей, и цензура начинает рьяно выполнять новую установку идеологического аппарата ЦК. Первый инцидент такого рода, как следует полагать, произошел в связи с «неудобной» цитатой, почерпнутой из Плеханова. В «Сводке важнейших запрещений и конфискаций Главлита» за 1936 г. указывается: «В журнале «Под знаменем марксизма», № 7, по указанию цензора, была вычеркнута следующая цитата из Плеханова: «...В городах развязными господами положения являются пьяные солдаты и учиняют погромы, иногда заканчивающиеся избиениями евреев... Круг замыкается и, по-видимому, недалека та минута, когда он окончательно сомкнется». [7]

По-видимому, этот вычерк (купюра на цензорском жаргоне) был сделан в статье К.Егорова «О стихийности и сознательности в рабочем движении» (с. 42—62), посвященной разбору и критике взглядов Г.В.Плеханова, а сама цитата почерпнута из цикла «Год на родине», посвященного критике большевистской политики в период между февралем и октябрем 1917 г. и к тому же опубликованного в 1-м томе собрания сочинений «первого русского марксиста», вышедшем в Париже в 1921 г. Тогда это уже само по себе считалось «криминалом» да и «еврейский акцент» этого фрагмента был оценен как крайне нежелательный.

Начиная с этого времени, любые упоминания в печати о еврейских погромах, хотя бы и относящиеся к «проклятому прошлому», неизменно подвергались изъятию и запрету. В начале 1937 г. внимание Главлита привлек рассказ А.И.Куприна «Гамбринус», написанный в 1906 г. В «Сводке... № 6/28» по этому поводу говорится: «В книге Куприна «Сочинения», т. 1,— вреден «Гамбринус». Сказано — «Утром начинался погром. Люди, которые однажды, растроганные чистой радостью и умиленные светом грядущего братства, шли по улицам с пением, под символами завоеванной свободы,— те же самые люди шли теперь убивать, и шли не потому, что им было приказано, и не потому, что они питали вражду против евреев, с которыми часто вели тесную дружбу, и даже не из-за корысти, которая была сомнительна, а потому, что грязный, хитрый дьявол, живущий в каждом человеке, шептал им на ухо: «Идите. Все будет безнаказанно: запретное любопытство убийства, сладострастие насилия, власть над чужой жизнью». Этой мотивировки погромов — не от провокации, а от внутренней извращенной психики масс,— нельзя принять. К тому же на погром шли не те же массы, что шли в революцию. Кадры погромщиков вербовались царской охранкой из люмпен-пролетарских отбросов и наемных черносотенцев. Все, кроме первого предложения,— снято». [8]

Таким образом, чудесный и трогательный рассказ Куприна, который так нравился Л.Н.Толстому, часто читавшему его в кругу своей семьи, был исковеркан самым безжалостным образом. «Утром начинался погром...»,— но кого именно громили?

Погром должен был быть обязательно «черносотенным»: ни в коем случае в публикациях не должны фигурировать «простые трудящиеся люди» — рабочие и крестьяне. Мелочность и бдительность цензуры в этом смысле дошла до того, что в верстке «Голубой книги» М.М.Зощенко, готовившейся к печати в 1935 г., была сделана примечательная купюра и замена в сцене, описывающей одесский погром в 1905 г. Вместо — «... обороняли целый квартал и сдерживали натиск озверелой пятитысячной толпы» напечатано: «...озверелой черносотенной толпы» [9]. Убрана, как мы заметим, и «количественная характеристика» погромщиков, указывавшая на массовый характер этого трагического события.

Еврейских погромов не было в России «никогда», даже в далеком XVII веке... Известный историк и знаток еврейского вопроса на Украине С.Я.Боровой в недавно опубликованных замечательных «Воспоминаниях» рассказывает о своей безуспешной попытке издать в 1936 г. подготовленные и переведенные им «Еврейские хроники XVII века», посвященные ужасающей катастрофе, которую довелось испытать евреям на Украине в пору так называемой «хмельнитчины»: «...Книга была набрана в конце 1936 г. Но наступил 1937-й роковой год. Я успел еще получить верстку этой книги, но сменилось руководство издательства (Соцэкгиза, предполагавшего выпустить этот труд — А.Б.), на короткий срок во главе издательства оказался Бела Кун. Набор был уничтожен, но у меня сохранилась верстка этой книги, которая уже никогда не увидит свет». [10] По словам ученика Борового (и автора предисловия) М.Соколянского, «переплетенный второй экземпляр верстки «Хроник» С.Боровой бережно хранил и давал читать только самым близким друзьям». [11]

Историк не сообщает об истинных причинах запрета книги, хотя он, по-видимому, догадывался о них. Подоплека обнаружена недавно в главлитовский сводке «Задержаний и конфискаций» за начало 1937 г.: «Задержана книга «Классовая борьба на Украине в XVII веке. Еврейские хроники» — ввиду того, что эти летописи односторонне освещают крестьянское движение на Украине и содержат описания еврейских погромов в XVII в. со стороны украинских крестьян, холопов и казаков». [12]

Если нельзя было публиковать исторические документы о погромах в XVII в., то тем более запрещалось касаться случаев проявления современного антисемитизма, особенно в пролетарской среде. Так, в январе—феврале 1937 г. цензоры Ленинградского Горлита, приставленные к так называемым «многотиражным» заводским газетам, то и дело вычеркивали из представленных на предварительный просмотр статей все упоминания о подобных случаях. Приведем лишь некоторые фрагменты ежедекадной «Сводки вычерков и конфискаций Ленгорлита» за эти месяцы, присланной в Обком партии:

«Газета «Лесной порт», № 2 от 8.01.1937. В статье «Что творится в ремонтном цехе» снято выражение, что среди рабочих процветает антисемитизм, так как в доказательство не приводится ни одного случая. Как обвинение, не подтвержденное ни одним фактом, было цензором снято».

Газета «Монтажник» — завод «Гидравлика», от 6.02.1937. В заметке «Позорное явление» редакция неверно и безграмотно освещает имевшиеся у нас случаи антисемитизма: «Товарищеский суд, состоявшийся в мае 1936 г., показал, что в этом доме существует национальная вражда по отношению к евреям и татарам. Суд постановил: Постникову и Пономареву оштрафовать на 10 рублей каждую». Редакция восклицает: «Казалось бы, что после решения суда (штраф 10 руб.) вражда должна прекратиться? Однако, случилось наоборот». Статья была переделана». [13] Последняя фраза редакции особенно замечательна...

В стране в это время воцаряется и торжествует не столько идеократия (власть идей), сколько логократия — власть слов. На некоторые слова накладывается идеологическое табу; во всяком случае, их рекомендуется употреблять в печати как можно реже и ни в коем случае не акцентировать на них внимание. Так происходит со словами «еврей», «еврейский»... В этом смысле примечательна цензурная история, приключившаяся в 1938 г. с первым изданием очень популярной среди детей повести Дины Леонтьевны Бродской «Марийкино детство» (сама она погибла в блокадном Ленинграде 3 января 1942 г.). В декабрьской сводке ленинградского Облгорлита, включавшей «важнейшие вычерки и запрещения», об этой повести говорится: «"Марийкино детство" Д.Бродской (Ленинградское отд. «Детиздата»). Предварительная цензура. Сделано 8 вычерков и исправлений. Наиболее характерные: «Хоть Соломон Абрамович и еврей,— рассказывала Поля подругам,— а говорит с тобой, как брат родной» (с. 9).— «Увидев Марийку с бабушкой, мальчишки бондаря бросали им вслед щепки и арбузные корки. — Ой, Манеле-шманеле! Скажи кукуруза! — кричали они... Марийка привыкла к тому, что на улице так уж повелось. Русские мальчишки дразнят евреев» (с. 16). «И мальчишки черноглазого Джафара, сынишку чистильщика сапог, тоже дразнят обидным словом — армяшка-бяшка».

В деле интернационального воспитания советского ребенка,— заключает цензор свой отзыв,— указанное выше может принести вред. Конфискация у буржуев драгоценностей (в 1918 г.) изображена в таком виде (разговор служанок): «Чего? Какой там обыск? — спросила Поля.— «Неделя бедноты», большевики ходят по богатым квартирам и забирают золото и меха».— Получается, что не организованная конфискация, а что-то вроде грабежа». Цензор Лесохин. Принятые меры — исправлено». [14]

В результате этой операции в издании 1938 г. и во всех последующих все упоминания о евреях вычеркнуты, кроме имени погибшего отца Поли — часовщика Соломона Михельсона и одного крайне примечательного места, которое каким-то чудом избежало цензорских ножниц. Возвращаясь, расстроенная и недоумевающая, девочка спрашивает у своей бабушки: «Бабушка, за что это они? Почему? — Но бабушка бормотала что-то непонятное:— Евреи... великий народ... У них нет своей страны. Разбросаны по всему свету...— И как Марийка ни приставала, она больше ничего не могла добиться. По дороге домой Марийка думала о том, почему это так несправедливо устроено. Все над тобой смеются, хотя ты ничего не сделал дурного» (с. 17).

Обратим внимание на то, что эта сцена относится к дореволюционным годам: но все равно — антисемитизма в России «не было никогда...»

В результате массовых репрессий в годы Большого террора расстрелянными и арестованными оказались не только люди, но и книги. Как известно, в спецхраны библиотек отправлялись десятки тысяч книг — и не только принадлежавших перу репрессированных авторов, но и содержащих упоминания их имен. Еженедельно, а то и чаще, выходили приказы-циркуляры Главлита со списками арестованных книг. Заодно строжайшей селекции подвергались еврейские книги, в частности, сионистские, выходившие до революции и в первые 2—3 года советской власти. Несмотря на реабилитацию (крайне выборочную и скромную), проведенную после XX съезда партии в 1956 г., и возвращение ряда изданий из спецхранов, книги на еврейскую тему не выпускались из них вплоть до самого последнего времени. Так, в имеющемся в моем распоряжении «Сводном списке книг, подлежащих исключению из библиотек и книготорговой сети», выпущенном Главлитом в 1973 г. с грифом «Для служебного пользования», фигурируют десятки книг такого рода. Перечислим лишь некоторые из них: Агурский С. Еврейский вопрос в коммунистическом движении (1917—1921). Перевод с еврейского Г.Майзель. Минск, 1926; Ахад-Гаам. Избранные сочинения. Перевод с еврейского. Т. 1. М., «Сафрут», 1919; Мартин Бубер. Обновление еврейства. Перевод с немецкого И.Б. Румера. М., «Сафрут», 1919; Война и еврейская проблема. Статьи Макса Нордау и др. М., Цейре-Цион, 1917; Волковыский И.И. Палестина и проблема палестинской колонизации. Пг., «Геховер», 1917; Гольдштейн А.М. Среди еврейства. (1901—1917). Пг., «Кадима», 1917; Динабург Б. Еврейская история. (Историческая хрестоматия). Источники и документы в хронологическом порядке от начала еврейской истории до наших дней. Пг., Общество по распространению просвещения среди евреев, 1919; сочинения Теодора Герцля, вышедшие в 1918 г. в петроградском издательстве «Кадима», и многие другие.

В проскрипционные списки Главлита в эти же годы вошли еврейские журналы и сборники 20-х годов — «Еврейская мысль», «Еврейский крестьянин», «Сборники «Сафрут» и т.д.

Целые десятилетия находился под спудом сборник В.Ф.Ходасевича «Из еврейских поэтов», выпущенный в 1923 г. издательством Гржебина в Берлине. Поэт сообщает в предисловии к нему: «Творчество поэтов, пишущих в настоящее время на древнееврейском языке, оказалось для меня наиболее ценным... Переводам с древнееврейского я уделил наиболее времени и труда. Они появлялись в разных альманахах и периодических изданиях. Под общей моей редакцией с Л.Б.Яффе напечатана книга «Еврейская антология. Сборник молодой еврейской поэзии. Издательство «Сафрут», М., 1918». Оба сборника регулярно включались в списки запрещенной литературы и не только, по-видимому, из-за того, что они составлены эмигрантом, но и за «специфическую тематику». В глазах цензуры усугубляло «вину» автора и составителя и то, что он ориентировался на поэтов, пишущих на древнееврейском, который, как известно, противопоставлялся идиш, как «язык клерикальной, сионистской буржуазии» и нещадно изгонялся цензурой, начиная с 20-х годов, о чем мне уже приходилось писать. [15]

Тогда же была запрещена брошюра ленинградского писателя Леонида Радищева «Ступени. (Против антисемитизма)», изданная «Молодой гвардией» в 1929 г. в серии «Жгучие вопросы». Писатель собрал случаи проявления массового антисемитизма на заводах и фабриках, так заключив их описание: «Фактов этих — тяжелых и жгучих — очень много. И все то, что приведено здесь, грозно свидетельствует о том, что антисемитизм проникает во все слои общества, отравляя молодое поколение. Темное царство шевелится». Изъятию подверглись практически все книги 20-х годов, разоблачающие антисемитизм,— как в историческом аспекте, так и в современных его проявлениях. Запрету подлежала тогда последняя книга на эту тему, изданная после октября 1917 г.,— сборник «Против антисемитизма» (М., Издательство «Жизнь и знание», 1930). В него вошли статьи и очерки М.Горького, Ларисы Рейснер, рассказы Исаака Бабеля и других писателей. Как и во многих других случаях, санкция на запрет книги была испрошена Главлитом в 1940 г. в Управлении агитации и пропаганды ЦК ВКП(б): «Прошу вашего согласия,— писал тогда начальник Главлита Садчиков,— на изъятие из книготорговой сети и библиотек общественного пользования [...] сборника «Против антисемитизма». Наряду с ценными материалами об антисемитизме, как, например, речь тов. Ленина [...], в сборнике имеются статьи Б.Пильняка». [16] Главный аргумент запрета — публикация в сборнике рассказов и очерков расстрелянных к тому времени Пильняка и Бабеля, книги которых были уже изъяты, как и все книги «разоблаченных врагов народа». Однако, как показывает просмотр многих других произведений на еврейскую тему, включенных тогда в списки Главлита, они вовсе не содержали «криминальных» имен. Следовательно, запрещены они были исключительно из-за своей тематики (в самих же цензурных мотивировках, это, разумеется, тщательно маскировалось).

И, наконец, последний сюжет: отношение цензуры к еврейской тематике с сентября 1939 до июня 1941 г., после заключения пресловутого пакта о ненападении Молотова-Риббентропа. Как справедливо и точно пишет автор статьи «Советские евреи во второй мировой войне» Реувен Эйнштейн, «...советско-германский пакт был заключен в самый критический момент в истории советского еврейства [...] очевидно, значительно больше евреев, чем неевреев, критически относились к самому пакту и его влиянию на жизнь в Советском Союзе. Они не могли не тревожиться, читая, например, в журнале «Безбожник» от 5 мая 1940 г. статью корреспондента, который незадолго до этого посетил Германию. В ней доказывалось, что наступление нацистов на еврейскую религию было главным достижением Третьего рейха; поэтому долгом советских атеистов было помогать новым политическим союзникам в их борьбе против религии». [17] О «странных, непонятных для нашего поколения 22 месяцах между заключением с Гитлером договора о ненападении и началом войны» писал в свое время известный герой войны и писатель Марк Галлай в повести «Первый бой мы выиграли»: «Многое представлялось нам необъяснимым, диким, противоестественным...». [18] Эти же мотивы звучат и в повести Григория Бакланова «Июль 1941 года», особенно в сцене в предвоенном московском ресторане, когда два вылощенных немецких офицера демонстративно покидают ресторан с возгласом «Постой, Курт! Здесь сидит еврей. Пойдем отсюда». Странное впечатление на евреев (и не только на них, конечно) произвели слова Молотова о «близоруких антифашистах» и телеграмма Сталина о «дружбе, скрепленной кровью».

Цензурное ведомство в этот период изъяло из обращения и запрятало в спецхраны десятки книг антифашистского содержания, в изобилии издававшихся в СССР в период между 1933 и 1939 гг. Запрещена была, например, книга Н.Корнева «Третья империя в лицах» (М., 1933), поскольку «автор очень остро говорит об изуверствах германского фашизма и непрочности той базы, на которой держится фашизм. В условиях настоящего времени описываемое содержание книги не соответствует нашей внешней политике». [19] Был запрещен ряд других антифашистских книг, в том числе и немецких коммунистов, в которых с тревогой говорится о начавшемся геноциде в отношении евреев в гитлеровской Германии,— например, книга Э.Отвальта «Путь Гитлера к власти», так как «... в книге имеется ряд мест, которые сейчас, после заключения СССР договора о дружбе с Германией, нежелательны, например: «Теперь фашизм торжествует. Он справляет свои кровавые оргии по всей стране...». [20]

В романе И.Ильфа и Е.Петрова «Золотой теленок» советские журналисты уверяют американского коллегу, едущего на открытие Турксиба, что в советской стране нет никакого антисемитизма. Американец никак не мог этого понять: «Как так? Евреи есть, а еврейского вопроса нет?» Он не мог понять, что в условиях тоталитаризма любой «вопрос» мог быть объявлен несуществующим — ситуация, поразительно напоминающая деятельность «Министерства правды», описанного в романе Джорджа Оруэлла «1984». История переписывается в нем каждый день в соответствии с последними указаниями Старшего Брата. Исчезнувший человек объявляется «нелицом»: «Он не существовал. Он никогда не существовал». По аналогии можно было бы сказать, что в те годы в СССР пропадали не только отдельные «нелица», но целые «ненации».

Разумеется, евреи не были исключением: проводимая в конце 30-х годов Сталиным имперская политика, постоянные заигрывания с «великим русским народом» привели к существенному ограничению культурных и политических прав многих народов. Игра на традиционных, увы, предрассудках в отношении евреев дала впечатляющие результаты. И далеко не последняя роль в этой игре принадлежит цензуре — послушному и надежному инструменту идеологии.

Ставшие известными в последнее время засекреченные документы дают определенные основания для того, чтобы сделать вывод о том, что провоцирование антисемитизма партией и государством началось, как и Большой террор, в середине 30-х годов. Начиналось это с фигуры умолчания, когда еврейский вопрос был объявлен несуществующим ни в прошлом, ни тем более в настоящем, а через десятилетие официальное юдофобство уже приняло открытые, лишь слегка закамуфлированные формы, чуть не закончившись на рубеже 1952—1953 гг. настоящей трагедией. Последствия проводимой при тоталитарном режиме политики в этом направлении сказываются до сих пор. Ибо, словами того же Оруэлла, «если партия может запустить руку в прошлое и сказать о том или ином событии, что его никогда не было,— это пострашнее, чем пытка или смерть».

Примечания

[1] См. подробнее: «Монархия погибла, а антисемитизм остался. Документы Информационного отдела ОГПУ 1920-х годов. / Публ. Н.Тепцова // Неизвестная Россия. XX век. М., 1993. Вып. 3. С. 324—360.
[2] См.: Абрамский Ш. Биробиджанский проект. 1917—1959.// Евреи в Советской России (1917—1967). Иерусалим, 1975. С. 107—125.
[3] ЦГА ИПД. Ф. 24. Оп. 2-в. Д. 1624. Л. 105.
[4] Там же, л. 107.
[5] Там же, л. 109.
[6] ЦГА ИПД. Ф. 24. Оп. 2-в. Д. 1625. Л. 158.
[7] ЦГА ИПД. Ф. 24. Оп. 2-в. Д. 1625. Л. 157.
[8] Там же. Д. 2296. Д. 290.
[9] Цензорская правка «Голубой книги» М.М.Зощенко/Публ. С.Печерского // Минувшее. Исторический альманах. М., 1991. Вып. 3. С. 368.
[10] Боровой С.Я. Воспоминания. М.—Иерусалим, 1993. С. 189.
[11] Там же. С. 11.
[12] Там же. Д. 2296. Л. 107.
[13] Там же. Д. 2295. Л. 137—138.
[14] Там же. Д. 2862. Л. 8.
[15] Hebrew Publications and the Soviet Censor in the 1920s // East European Jewish Affairs. 1993. №1. S. 91—100.
[16] Гос. архив Российской Федерации. Ф. 9425. Оп. 2. Д. 19. Л. 125.
[17] Евреи в Советской России... С. 10.
[18] Галлай М. Первый бой мы выиграли. М., 1988. С. 17.
[19] ГАРФ. Ф. 9425. Оп. 2. Д. 19. Л. 115.
[20] Там же. Л. 124.

http://jewish-heritage.org/tp3a14r.htm
К началу страницы
 
+Цитировать сообщение
michael smolyak Pisces
Сообщение #15


Я тут, как дома
Иконки Групп

Группа: Участник

Сообщений: 717
Регистрация: 5 Ноября 2004
Из: канада, виннипег-израиль,арад

 Канада 

Пользователь №: 126
Спасибо сказали: 211 раз(а)




«Процесс» (ДЕЛО №2354) кликни на картинку

(IMG:http://process.orcom.ru/images/delo2.jpg)

О ФИЛЬМЕ «Процесс» (ДЕЛО №2354)

В августе 1952 года в Москве был расстрелян Еврейский антифашистский комитет. Комитет был создан за десять лет до этого, в 1942 году по инициативе Берии и Сталина. Комитет сыграл огромную роль во время войны – например, Соломон Михоэлс и Ицик Фефер во время своих заграничных поездок собрали огромные деньги, на которые финансировались караваны с лендлизом.

Расстрелу предшествовал трехмесячный закрытый судебный процесс, который, в отличие от большинства остальных процессов такого рода, был тщательно запротоколирован. Члены комитета были заранее осуждены по расстрельной статье - перед началом процесса в стране вновь ввели смертную казнь.

Это был странный процесс. Судья - член военной коллегии генерал Чепцов – выступал одновременно в роли судьи и адвоката. Обвинение рассыпалось настолько, что он неоднократно просил политбюро прекратить процесс за отсутствием состава преступления, а когда в этом было отказано, просил отсрочить приведение приговора в исполнение, но ему было отказано и в этом.

Эта история полна абсурдных и драматических деталей – например, артист Зускин, в течение месяца проходивший курс сонной терапии в больнице, проснулся уже в каземате, а вдова поэта Переца Маркиша, Эстер, три года подряд носила на Лубянку деньги на усиленное довольствие для мужа, не зная, что его уже нет в живых. Впрочем, деньги ей попытались вернуть в 1955 году, вместе с золотыми коронками мужа. Она отказалась.

В этом сюжете сплелось множество тем – катастрофическая история европейского еврейства, (расстрел поставил точку в истории языка и культуры идиш), история сталинизма – и палачи и жертвы были людьми своего времени, и понять логику их слов и поступков так же невозможно, как логику душевнобольных, история российско-американских отношений – процесс был советским зеркалом американских процессов разгара холодной войны.

Документальный фильм «Процесс» рассказывает историю не столько организации, сыгравшей значительную роль в ходе Второй мировой войны, сколько историю судеб тринадцати человек – ярчайших людей своей эпохи, оказавшихся на скамье подсудимых, а потом в братской могиле. Это еще один памятник безумной эпохе, непостижимой для нас и страшной.

Фильм был снят Александром Зельдовичем в "Компании Олега Радзинского" при поддержке Министерства Культуры РФ и научно-просветительского Фонда "Холокост" приурочен к пятидесятилетию расстрела членов ЕАК.

Режиссер - Александр Зельдович. Авторы сценария - Александр Зельдович, Илья Альтман. Режиссер по хронике - Мария Оленева. Оператор-постановщик - Александр Ильховский. Постановка и монтаж - Александр Зельдович. Композитор - Леонид Десятников. Продюсер - Арсен Готлиб.

ТИТРЫ


«Компания Олега Радзинского» редставляет
Служба кинематографии Министерства культуры РФ
Научно-просветительский фонд «Холокост»

Фильм Александра Зельдовича
Сценарий Александр Зельдович, Илья Альтман
Оператор-постановщик Александр Ильховский
Режиссер по хронике Мария Оленева
Композитор Леонид Десятников
Режиссер-постановщик Александр Зельдович
Продюсер Арсен Готлиб

Инженеры по монтажу Михаил Аранышев, Константин Воробьев
Звукооператор Анна Топорова
Директор картины Ольга Захарова
Ассистенты режиссера по хронике Константин Моисеев, Ольга Белинская
Фотограф Милена Ботова



Над фильмом работали

Екатерина Богачева
Лариса Везне
Марина Рыжова
Евгений Здорнов
Эрвант Арзуманян
Валерия Афанасьева
Валерий Баринов
Иван Власов
Валентин Голубенко
Марк Гейхман
Людмила Долгорукова
Игорь Давыдов
Павел Иванов
Любовь Калинина
Игорь Кашинцев
Станислав Михин
Лев Прыгунов
Виктория Раецкая
Янина Хачатурова
Марк Шихов


Спасибо сказали:
К началу страницы
 
+Цитировать сообщение
semen273 Cancer
Сообщение #16


Заглянул... и зарегистрировался
Иконки Групп

Группа: Участник

Сообщений: 47
Регистрация: 13 Сентября 2006

 Израиль 

Пользователь №: 910
Спасибо сказали: 3 раз(а)




хорошая ссылочка. До самого фильма бы добраться...
К началу страницы
 
+Цитировать сообщение
michael smolyak Pisces
Сообщение #17


Я тут, как дома
Иконки Групп

Группа: Участник

Сообщений: 717
Регистрация: 5 Ноября 2004
Из: канада, виннипег-израиль,арад

 Канада 

Пользователь №: 126
Спасибо сказали: 211 раз(а)




"ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ НЕ МОГ СКАЗАТЬ НЕТ" - ИНТЕРВЬЮ С НИНОЙ МИХОЭЛС


Марина Костылева

(IMG:http://klezmer.com.ua/theatre/images/mihoals_1.jpg)

- Нина Соломоновна, расскажите, пожалуйста, о Ваших детских воспоминаниях, о Соломоне Михоэлсе как об отце.


- Папа был необыкновенно мягким человеком, который излучал тепло. Но нам с сестрой Натальей он доставался очень мало, потому что практически все время был в театре, его буквально “рвали на части” все организации. Не в обиду актерам будет сказано, но как бы они хорошо ни играли, как бы ни заражались ролью, когда жизнь требует говорить о чем-то другом, они теряются. Но не потому, что у них не хватает мыслей, а потому, что привыкли входить в образ другого человека. Папа закончил в университете математический и юридический факультеты, по жизни был философом и хорошим филологом. Никто не мог себе представить, что русский язык был для него неродным. Поэтому папу всюду приглашали, он был генералом и на свадьбах, и на похоронах. Мы из-за этого его не видели. Чтобы увидеть папу, я ехала на его выступления. Мне говорили: “Какой у тебя талантливый, блестящий папа!” А я не слушала, что он говорит, и не видела, что он делает. Я просто на него смотрела. Мне его очень не хватало, потому что мама умерла, когда мне было всего шесть лет, а никаких бабушек не было. Папа был всем теплом, которое обычно получают дети. Поэтому я практически выросла в театре. После спектакля папа приходил домой в час ночи, а то и позже, и я вставала и сидела с ним, потому что другой возможности с ним поговорить не было. Я даже выкидывала номера: высовывалась в форточку, чтобы заболеть воспалением легких, и тогда он бросал репетиции и сидел рядом со мной. В послевоенные годы я записывалась к нему на прием. Когда очередь доходила до меня, он говорил: “Увидимся дома”. Я завидовала тем детям, которые могли крикнуть: “Папа, брось мяч!”. Мы только один раз были в зоопарке. Папа также никогда не знал цен, он мог дать 30 рублей, чтобы я купила новогоднюю елочку, и три рубля на коньки.


- Каким Вы помните его как творческую личность и члена еврейского антифашистского комитета?


- В детстве я его не воспринимала как величину, потому что, стоя у картины, ты не можешь ее полностью оценить. У него было чувство партнерства, наверное, поэтому к нему шли люди независимо от национальности. Это был брехтовский “человек, который не мог сказать нет”. И только когда его уже не стало, я начала понимать и глубину, и грандиозность этого человека. Он был очень придирчив к самому себе. Перед каждым новым спектаклем у нас стены дрожали. Он говорил: “Это провал!” А когда премьеру встречали бурными аплодисментами, а мы, дети, ожидали провала, он, как кот, стащивший тайком у хозяйки кусок мяса, чувствовал себя немножко виноватым. И только потом, когда я сама стала режиссером, я поняла, что к этому невозможно привыкнуть, это безумная ответственность. А что касается его членства в еврейском антифашистском комитете, то папа никогда не искал высокого поста. Они тогда были на гастролях по Европе с театром. Создатель театра Грановский остался, и театр оказался на папиных плечах. Папа не гордился своей ответственностью, но многое брал на себя. Мы как-то шли по Тверскому бульвару и увидели, как мужчина тащит женщину за волосы по земле. Папа, не раздумывая, стал их разнимать, но женщина ударила его по лицу и сказала: “Не мешай нам разговаривать!” Папа никогда не стоял в стороне, он просто не умел этого делать. Только в театре он чувствовал бы себя как в спичечном коробке. Ему нужно было вдохнуть в себя весь мир. У нас была огромная библиотека: 10 000 книг. Его влекли астрономия, астрофизика, математика и многое другое. Но все равно он считал, что знает мало. Папа уважал умных людей и не любил дилетантов, даже если не говорил об этом человеку вслух. Если удавалось, он спал в сутки 4 часа, иногда даже в ботинках. Он был человеком ответственным. А председателем комитета стал, скорее, из-за того, что у него были международные связи, очень развитое логическое мышление и чувство преданности родине: он надел медаль перед войной и снял ее, когда она закончилась, хотя никогда не любил носить регалии.


- Почему Вы избрали путь Вашего отца и занялись театром?


- Я выросла в театре, а когда находишься в этой среде, начинаешь думать по-театральному: мыслишь этими категориями, инсценируешь, ставишь в уме сцены. Многие дети мечтают кем-то стать. Я никогда не думала, что стану режиссером. Папа покупал мне рубанки, стамески, хотел, чтобы я как можно дальше оказалась от творческой профессии. Я сама мастерила самокаты, закрепки. Однажды мне пришлось работать электриком. Тогда я училась в 9 классе и ушла из школы, потому что не было талонов на продукты. В то время папа был на гастролях в Америке, а нам талоны не выдавали, заявив, что отец отоваривается в капиталистической стране. Он узнал, что я заочно учусь в театроведческом институте, только когда я была на третьем курсе. Он никогда не знал, в какой школе я учусь и в каком классе. Хотя прошло уже 50 лет, сейчас я режиссер и преподаватель актерского мастерства, папа остается моей частичкой. Я всегда его вспоминаю, когда снимаю новый спектакль, и думаю, что бы он сказал. Как и он, я стараюсь не стоять на одном месте.


- Еврейский мотив в творчестве Вашего отца был ли основным?


- Он занимал большую часть: это работа в еврейском театре, где Шагал расписал все стены, занятия еврейской культурой, вытягивание ее из местечка. А масштабность его мышления была очень большой, поэтому ему удалось перевернуть местечко. Он хотел, чтобы закончилось гетто. Он говорил: “Надо уважать все культуры”.


- Соблюдались ли в семье Михоэлсов традиции?


- К сожалению, нет. Просто не было времени. Притом, что моя мама была дочерью раввина, доктора философии, медицины. Его точка зрения была такой: вера не должна ограничивать знания. Такая позиция не очень приветствуется в Израиле. Наш дом был очень светским, и мы говорили на русском, потому что квартира была полна гостей, людей известных. Приходили физики, математики, подолгу спорили.


- Когда Вы переехали в Израиль, трудно ли было выучить иврит?


- У меня совершенно нет способностей к языкам. Я очень переживала, что не смогу заниматься преподаванием. Но, видимо, в каждом человеке есть интуитивное начало, и я стала постепенно осваивать язык на ассоциативном уровне. Но грамматику я не перевариваю совершенно: я засыпаю или у меня поднимается давление. Когда мне скажут “деепричастный оборот”, я тут же перестану говорить по-русски. Но как-никак, а я уже преподаю актерское мастерство в течение 28 лет.


- Как вы относитесь к такому понятию, как национальность?


- Прежде всего, я ценю человека в человеке. Ни один народ не должен быть обделенным, у каждого есть своя уникальность. Когда я училась в четвертом классе, у нас в школе была близорукая девочка. Она боялась выйти в коридор вместе с бегущими ребятами во время перемены, чтобы не упасть. Однажды я зашла в класс, а дежурный парнишка выгоняет ее в коридор: “Иди отсюда, армянка паршивая!” Недолго думая, я ударила его по лицу и сломала два зуба. В итоге нас обоих исключили из школы на два дня. Тогда я подошла к папе и спросила, правильно ли я поступила. После его одобрения я со спокойной душой пошла на каток.


- Какую страну Вы считаете своим домом, Израиль или Россию?


- И ту, и другую.


- Чем отличаются русские евреи от израильских?


- Израильское еврейство больше похоже на американское. Израиль – это маленькая Америка. Ведь там есть выходцы из Туниса, Марокко, арабских стран, бывшего СССР. Каждый строит свою берлогу по своему образу и подобию. Некоторые, наверное, чисто психологически пытаются как можно быстрее забыть место своего бывшего пребывания. Я так не могу. Россия со мной, и ностальгия бывает по осени. Я не могу поделить эти две страны.


- Как живет израильская культура в условиях милитаризма?


- Думаю, что она живет, как и во всех условиях, живет вопреки. Милитаризм – это не жизнь, это политические условия, которые создаются людьми. Израиль – историческое место, поэтому и арабы, и евреи говорят о своих корнях. Арабы – наши двоюродные братья. Но и в семье нередко складываются плохие отношения. Формулу против этого пока не изобрели. Но не думать об этом тоже нельзя: едешь в автобусе и не знаешь, будешь ли жив через минуту.
К началу страницы
 
+Цитировать сообщение
michael smolyak Pisces
Сообщение #18


Я тут, как дома
Иконки Групп

Группа: Участник

Сообщений: 717
Регистрация: 5 Ноября 2004
Из: канада, виннипег-израиль,арад

 Канада 

Пользователь №: 126
Спасибо сказали: 211 раз(а)




Леонид Райхлин Слово о Михоэлсе

«Евреи обычно не отмечают дни рождения, они от-мечают дни смер-ти»
Менделе-Мойхер Сфорим

(IMG:http://www.jewishpetersburg.ru/userimages/059s.jpg)

13 января 1948 г. был убит великий артист русского и еврейского дра-матического театров Соломон Михайлович Михоэлс. В память об этом трагическом событии в Синагоге прошла лекция, посвященная жизни и творчеству человека, который изменил еврейский и театральный мир. Лекция прошлав необычном для традиционных стен синагоги мультимедийном формате, с показом малоизвестных кинодокументов. Вела ее Светлана Мурза – театровед и специалист по творчеству Михоэлса. Несмотря на поздний вечер – лекция началась в 20.00, – помещение библиотеки, где проходила лекция, было заполнено до отказа. Но никто не обращал внимания на неудобства – ярко, экспрессивно, вкладывая душу в свое повествование, Светлана рассказала присутствующим о том, что за актер был Михоэлс. Он был очень необычным, как для своего, так и для нашего времени артистом: Михоэлс считал, что главное в жизни – это познание, и «актер – самый тонкий инструмент для познания». Следуя этому принципу, он так глубоко проник в самую сущность произведений Шекспира, что после его «Короля Лира», знаменитый английский трагик Гордон Крэг воскликнул: «Со времен моего учителя великого Ирвинга я не запомню такого актерского исполнения, которое потрясло бы меня так глубоко до основания, как Михоэлс своим исполнением Лира. Теперь мне ясно, почему в Англии нет настоящего Шекспира в театре. Потому что там нет такого актера, как Михоэлс».
Но у Михоэлса не получалось сосредоточиться только на своем театральном творчестве. Хотя вся его деятельность была так или иначе связана с театром, он успевал делать для своего народа множество самых разных – больших и малых дел.
Его биографию можно было бы начать так:
«В 1890 г., в марте, в праздник Пурим, в обычной еврейской семье, в доме латвийского лесопромышленника из черты оседлости родился мальчик. Назвали его Шлёма Вовси. Вовси была фамилия его отца, имя же взяли из Торы. Мальчик жил в родительском доме, доме патриархальном, строгом, религиозном. С детства Шлёма проявлял театральные способности – уже в 9 лет им была написана и сыграна пьеса на идише…. Но отец был непреклонен – сперва хедер, потом нужная профессия – коммерсант или юрист. До 13 лет, до окончания хедера – никакой русской литературы или языка – только Тора, Талмуд, Шульхан Арух…..».
И это все про него – про Михоэлса! Но его еврейская биография на этом не кончается – женится Шлёма на рижской еврейке Саре Кантор, дочери рижского раввина – доктора философии, и уже вместе с ней и ее сестрой он переезжает в Петербург. И хотя он с детства участвует в любительских представлениях, сочиняет пьески и декламирует, серьезных мыслей о театре еще не было.
«...Эти мечтания о театре я прятал глубоко — я считал, что не обладаю достаточными способностями, чтобы посвятить себя актерской деятельности. Кроме того, мои родители отнеслись бы к подобному решению отрицательно: в среде, к которой принадлежала моя семья, профессия актера считалась зазорной. Это заставило меня скрывать свои мечты, тем более я был уверен, что ничего реального из этого не выйдет. Я начал серьезно готовиться к совершенно другой профессии — меня интересовала политическая адвокатура. Я воображал себя юристом, с героическими усилиями защищающим какого-то человека... и добивающимся его освобождения из-под стражи». Руководствуясь этими мечтами, Шлёма Вовси поступает на юридический факультет СПбГУ, - в то время, в 1915 г., уже не было процентной нормы для евреев. Поработать по специальности не удалось – сперва не было заказов, никто не хотел, чтобы его защищал адвокат без опыта. А затем в 1918 г. практически случайно он узнает об открытии в Петрограде еврейской театральной студии и поступает в нее. Выглядел Шлема совсем не драматическим героем, да и вообще никаким героем он не выглядел - «низкорослый, худощавый, на редкость некрасивый, с отвисающей нижней губой и приплюснутым, хотя и с горбинкой носом, с уже редеющими на высоком лбу волосами и торчащими на висках вихрами, с живым, но точно бы искусственно погашенным взглядом». Хоть театр и был еврейским, Шлема все же решил выступать не под своей фамилией, а под псевдонимом. Имя тоже было решено немного изменить – в более благозвучную сторону. После недолгих раздумий, было решено в качестве псевдонима, взять имя отца. Так на театральных подмостках революционного Петрограда появился новый актер – Соломон Михоэлс!
Затем был переезд с театром в новую столицу – Москву. На новом месте, в первые годы театр жил словно бы «одной семьей», как писал Михоэлс. «Актеры были молоды, семьями еще не обзавелись, и каждый занимал по одной комнате. Комнат этих в длинном коридоре было двенадцать. Коридор переходил в нескладную переднюю, ведущую в большую и грязную кухню. За кухней прятался маленький коридорчик, по одной стороне которого следовали три похожие на каюты, узкие комнатушки. Эта-то квартирка за кухней, предназначавшаяся, по всей вероятности, для прислуги бывшего владельца дома, и стала на долгие годы – до 1939 г. домом родителей» (из воспоминаний дочери актера Н.С. Вовси-Михоэлс). Но Михоэлса это не волновало – «ко всему надо относиться с юмором», считал Соломон Михайлович. Иначе и невозможно было в том хаосе, что творился в этой многонаселенной актерской квартире.
«В период становления театра почти у всех актеров уже были дети, и длиннющий темный коридор квартиры постоянно сотрясал детский рев. Ванная комната была одна на всех, и каждый день на ее облупившихся дверях вывешивалось объявление: «Сегодня с шести до семи купается Адик Штейман. С семи до восьми Толик Шидло» и так далее.
Но случалось, что купание совпадало с периодом распределения ролей, а оно (распределение) не всегда оправдывало надежды исполнителей. Тогда в отведенное для Алика время, едва его, толстенького и ревущего, погружали в обшарпанную ванну, туда врывалась жена Шидло и, швырнув своего Толика в мыльную воду, принималась вытаскивать из нее мокрого скользкого Адика. Дамы, перепутав детей, хватали их как придется. Адик и Толик орали что есть мочи" ( из воспоминаний дочери актера Н.С. Вовси-Михоэлс).
В Москву Михоэлс переехал, уже имея жену, с которой он познакомился в Риге, и 2-х дочерей. Несмотря на «негероическую», непремьерскую внешность, Михоэлс не испытывал недостатка в женском внимании. По воспоминаниям его дочери, «тонкость и глубина личности, обаяние и талант актера привлекали к Михоэлсу внимание не только крупнейших деятелей искусства того времени, но и многих женщин, жаждавших купаться в лучах его славы». У него появляется любовница. Но и с женой расстаться нет сил, поэтому хоть Михоэлс и съезжает от семьи, но чтобы не расставаться с дочерьми, он селится в соседнем доме! Такая жизнь длилась с 1925 по 1932 годы. Как раз в 1925 г., в год, когда он начал жить на две семьи, Михоэлс играет главную роль в спектакле «Ночь на старом рынке», про который Зигмунд Фрейд сказал: «Ничего лучше я не видел!».

В 1932-м году Михоэлс переживает личную трагедию. С разрывом всего в несколько месяцев обе женщины умирают. Из глубокой депрессии актера выводит только работа над «Королем Лиром». Трагедия Шекспира о крушении человеческого мировоззрения почти абсолютно совпала с состоянием Михоэлса. Спектакль имел грандиозный успех. После «Короля Лира» и в связи с 15-летием театра Михоэлс получает звание народного артиста. И этот творческий взлет добавляет ему общественных обязанностей. Как глава Антифашисткого комитета, в составе представительной делегации творческой интеллигенции он ездил в США, Канаду и Великобританию собирать деньги на помощь советской армии. Было собрано несколько миллионов долларов – в переводе на цены нашего времени, это были бы сотни миллионов! Выступления Михоэлса перед американскими евреями собирали до пятидесяти тысяч зрителей. На одном из митингов, когда сцена, под напором устремившейся к ней многотысячной толпы, сломалась, Михоэлс повредил ногу.

После триумфального возращения в Москву популярность Соломона Михайловича достигла небывалых высот, его узнавали на улице к нему шли с проблемами, к нему обращались переселенцы. Про него говорили – «еврей Советского Союза». В 1944 году он подписывает обращение к правительству о создании в Крыму еврейской автономии. Он поддерживает решение ООН о создании государства Израиль даже тогда, когда внешняя политика СССР на Ближнем Востоке изменилась. Возглавляемый им Еврейский Антифашистский комитет становится организацией, к которой обращены надежды советских евреев. Деятельность Михоэлса, а главное, его небывалая популярность, мешали Сталину. Планировалась компания против космополитов, что в те годы означало – против евреев, и Михоэлс мог этому помешать.
В январе 1948 года Михоэлса послали в Минск, якобы за тем, чтобы отобрать лучшие спектакли для присуждения Сталинской премии. Утром 13 января его нашли убитым в глухом переулке. Рядом с ним лежал его спутник - театровед Голубов-Потапов. Дело было представлено как несчастный случай. Якобы они попали под грузовик... Но переулок был слишком узким для грузовика. На теле Михоэлса нашли следы пулевых ранений. Расследования проведено не было. Еврейский комитет был распущен, Государственный еврейский театр – закрыт, а через несколько месяцев начались судебные дела против националистов, агентов Джойнта, космополитов, врачей-убийц…
Так закончилась жизнь «обычного» еврея из черты оседлости: еврея перевернувшего представления литературоведов о Шекспире; еврея, создавшего театр на идише с нуля; еврея, жизнь которого стала частью истории сталинского времени.
К началу страницы
 
+Цитировать сообщение

Ответ в темуСоздание новой темы
1 чел. читают эту тему (гостей: 1, скрытых пользователей: 0)
Пользователей: 0

 

Текстовая версия Сейчас: Чт, 28 Марта 2024, 18:41


 
AiwanВs emoticons KOLOBOK-Style
Russian America Top. Рейтинг ресурсов Русской Америки.
Рейтинг Новостей Америки
Ozon.ru