Хм...

Я хочу разобраться до конца.

1. И опять непонятно: есть ли до 40 дней плод "душа живая".

2. Но ведь плод, не обладая волей, не может считаться субъектом убийства. И вообще не может считаться (до 40 дней) человеком. Нельзя же убить часть организма женщины (если так рассуждать) за то, что она есть.

Из Вашего ответа непонятно - считается ли плод "душою живою" или нет?

И 2-е правило Василия Великого определяет таковым (женщинам) ту же меру десятилетия и полагает, что врачевание зависит не столько от времени, сколько от образа покаяния. А поелику Моисеев закон - когда извержен был плод, еще не получивший своего вида - требовал выкупа ценою, а при выкиде плода, уже образовавшегося, подвергал суду человекоубийцы, повелевая умерщвлять ударившего жену (Исх.21:22,23), то святой (отец), упомянув о сем, говорит: различения мы не имеем, получил ли определенный вид извергаемый плод или не получил, ибо мы не требуем выкупа, но судим как убийцу сделавшую это, с одной стороны, за истребление плода, с другой стороны -за пренебрежение собой, ибо случается, что иногда погибает и она вместе с плодом. Ибо семя, повергаемое в утробу, сначала обращается в кровь, потом сгущается в бесформенную плоть, потом начинает принимать образ и слагаться в члены и суставы. В конце же 8-го правила Василий Великий говорит: "И дающие, и принимающие детоубийственные отравы причисляются к вольным убийцам. Полагает же здесь таковым в епитимию десятилетие как за невольное убийство, я думаю, потому, что носимое в утробе еще не существует в природе, и потому, что она решилась на убийство не по бесчеловечному расположению, но по причине стыда или необыкновенного страха перед родителями, может быть, или господином, или кем-либо другим, грозящим опасностью.

Алфавитная Синтагма Матфея Властаря

Три вопроса к знатокам:

1. Ветхом Завете считалось, что плод становится человеком только когда "получил вид"?
2. Если да, то почему?
2. Каково современное мнение в иудаизме на этот счет?

1. Данный священник... несколько неадекватен в своем сетевом бытии. Не знаю, в следствие чего это. Разные бывают люди. Но, видимо, есть такой слой христиан еврейской национальности, которые отчего-то хотят быть "святее папы римского". Священник-еврей, симпатизирующий арабам - этого даже мне, русскому, не понять, хотя я вовсе не националист. Но выступать против своих, даже если эти свои откзались от тебя, а ты от них... Причем, на этом фоне я знаю вполне адекватных христиан евреев, даже священников.

Не знаю - не хочется думать, что переход в другую веру (пусть даже это моя вера) накладывает подобный отпечаток. Хотя, по результатам бесед с русскими католиками - выводы крайне неутешительные.

О своих ощущениях я расскажу после того как вернусь через неделю.

Вот и я говорю - с какой стати католические епископы должны просить прощения у евреев?

Ирена, солнышко! О чем речь?! О каком «своем» Вы говорите? О «возмещении»? Ну, давайте, в рамках этой гуманистической программы потребуем от евреев возмещения за смерть Иисуса Христа. Как это не анекдотично, но такой «иск» вполне возможен. Иисус Христос, основатель христианства, и, таким образом, «свое» любого человека, исповедующего эту религию. Может такой человек, вдохновясь примером «исков», подобных вышеописанному потребовать от еврейского населения Европы публичного покаяния в смерти Христа? Может. Может некий вольтанутый суд удовлетворить этот иск? Может. И что тогда делать…?

И ведь не отпереться! Вот Библия, вот описание смерти Иисуса, вот описание реакции еврейства, которую оно с завидным постоянством демонстрирует уже две тысячи лет – вот иск. Будут евреи «адатиться»? Нет, не будут. Что и требовалось доказать.

Да ладно с этим (это можно отнести к мифологии, к выдумкам христиан) но, давайте возьмем наш разговор об участии евреев в русском большевизме, со всеми вытекающими последствиями… Могут некие русские потребовать от евреев публичного покаяния в том, что творили Троцкий и Каганович, Свердлов, и Урицкий, и т.д. и т.п.? Могут. (не смотря на то, что Каганович, например, отрекся от своего еврейства)

Будут европейские, скажем, евреи «адатиться» в том, что они недостаточно чего-то там сделали, что бы спасти миллионы людей от ГУЛАГА, и, в частности, несколько сот тысяч православных клириков? Нет, не будут. Так о каком же «своем» идет речь, ибо фашисты – не христиане по определению.

Кстати – в цитированном мною сообщении ничего не говорится о пенсиях - говорится о «покаянии».

И тем не менее - комментарий есть. Вы говорите о "злобе"? Замечательно! И так - "ЗЛОБА".

Только-только прочитал статью одного деятеля русского "национального движения". Своеобразный аналитический обзор, где разом поминаются и кавказцы, и китайцы, и евреи, и Путин и... все, все, все.

Статья написана в характерном "геополитическом тоне", и совершенно не имеет смысла, т.е. она не предлагает выходов, и не предлагает решений - она констатирует, ну и призрачно намекает... на "покаяние". Позволю себе широкую цитату:

Туркмения, 1976 год, очередная стройка коммунизма. Сбившийся в жарких песках интернационал: русские, туркмены, курды, кумыки. Но рассказ не об этом — об убийстве. Ингуш убил чеченца. Убийцу нашли — советские времена! — и дали положенный срок. Для русской части строителей дело закончилось.
Но не для восточных людей! Отец убитого Умар съездил в Чечню, привез двух сыновей. По поселку пополз слух: будет месть! Кульминация “Адата” — с поразительной силой написанная сцена, позволяющая русскому человеку хотя бы отчасти уразуметь, чем измеряют, на каких весах взвешивают жизнь и смерть люди Кавказа, те же чеченцы.
Понимаю, наши читатели уже знакомы с рассказом. Но думаю, наложив текст на угличскую трагедию, они взглянут на него по-иному. Приведу обширную цитату: “Однажды в воскресенье… к выжженному пустырю за нашим вагоном подъехал грузовик с полным кузовом народа. Из кузова стали вылезать мужчины и женщины, старики. Дети. Один старик был с орденами во всю грудь... Тот, который с орденами, взял в руки топор и заостренный кол, подошел к крыльцу наших соседей-чеченцев, у самого крыльца остановился, повернулся в сторону юга и, воздев к бездонному иссиня-голубому небу руки, вскричал гортанно:
— На узу билля!
Это было взывание к аллаху…...
После чего отмерил чеканно, по-военному, пятьдесят шагов и в сухую, крепкую, как камень, землю заколотил топором острый кол. Затем он опять что-то вскричал и опустился на колени. Вслед за ним все бывшие на пустыре нестройно что-то прокричали и тоже стали опускаться на колени.
Вокруг нашего вагончика мгновенно собралась толпа. Подошел старый сосед курд, начитанный седобородый отставник-замполит, готовящийся, по слухам, стать муллой…...
…Орденоносный старик ингуш во главе толпы, стоящей на коленях, опять что-то крикнул по-арабски, что-то вроде: “Сабрун джамелун!” Сосед тут же обрадованно поспешил перевести:
— Терпение прекрасно; нет, скорее, добродетельно.
После чего толпа на коленях с криками “Ва-алла! Ва-алла!” двинулась к вагончику наших соседей-чеченцев.
Старый Умар уже стоял на крыльце своего вагона. Его жена, обвязав платком голову по самые брови, куда-то быстро убежала. Вскоре вернулась с двумя своими старшими сыновьями. Они взошли на крыльцо и встали, чернобородые, угрюмые, носатые, за отцовской сутуловатой спиной. Все трое были похожи в профиль на коршунов, сердито вжимавших в поднятые плечи клювастые головы.
Толпа коленопреклоненных приближалась — стояла зловещая тишина, даже ишак перестал кричать, и только слышны были ритмичные звуки неуклюжего движения. Старик ингуш дал знак остановиться, воздел руки к небу, прокричал:
— Иншааллах!
— Ва-алла! Ва-алла! — подхватили его родичи.
Я повернулся к своему эрудированному соседу. Тот, не дожидаясь вопроса, перевел:
— Да поможет нам аллах. Или да возжелает. Нет, точнее будет, да снизойдет...…
Ингуши между тем приближались к крыльцу, на котором стояли родители и братья погибшего. Приближались на коленях. Ползли прямо по колючкам, камням и битому стеклу… Колени у всех уже были в крови…. Мне сделалось совсем не до любопытства. По коже драл мороз — и это в сердце Каракумов, в пятидесятиградусную жару. Было настолько непривычно, неловко и неуютно, что это ощущение непередаваемого, непонятного ужаса, какого-то дикого, животного страха я запомнил на всю жизнь.
Да, я осознал вдруг всю смертную значимость события. На крыльце вагончика стояли трое заросших черными бородами мужчин, которые потеряли сына и брата, которые бросили все и приехали сюда, чтобы исполнить долг чести, а перед ними в пыли, грязи, крови барахтались тридцать их “кровников”, каждый из которых чувствовал себя потенциальной жертвой их неотвратимой, справедливой, по горским понятиям, мести, — и вот сейчас эти несчастные люди просили у них пощады. Принародно. Как требовал того древний кровавый обычай. Священный адат.
Среди толпы ингушей был мальчик лет пяти-шести. Штанишки на коленях у него давно протерлись, и ноги уже кровоточили. Но он терпел и тоже, вслед за взрослыми, поднимал руки вверх и тоже кричал: “Ва-алла! Ва-алла!” Он тоже просил у этих чернобородых угрюмых дядек прощения за не совершенный им грех.
Он тоже просил не убивать его.
Старуха чеченка сорвалась с места, подбежала, схватила мальчонку на руки и, оглядываясь на мужа, унесла с собой. В этот раз Умар не остановил ее.
Ингуши пошли веселей. И вот они приблизились к самому крыльцу, они стояли полукругом на кровоточащих коленях и не смели с них подняться, — они тянули к Умару руки.
— Ва-алла! Ва-алла!
Умар застыл бронзовым изваянием.
Он возвышался над коленопреклоненной толпой, над толпой зевак, притихшей и ловящей каждое его движение. Воистину, был он велик в эти трагические мгновения….
Наконец поднял вверх руки и воскликнул хрипло в полной тишине:
— Радья аллаху анху! (Потом удалось выяснить, что означало это: “Да будет доволен, удовлетворен аллах”.)
Умар провел ладонями по лицу, по бороде и повернулся к стоящим на коленях спиной. Постоял в задумчивости секунду-другую и понуро ушел внутрь вагона. За ним следом скрылись в темном проеме двери сыновья.
Ингуши еле слышно загомонили. Старик-орденоносец что-то гортанно крикнул своим, и все они тяжело стали подниматься с колен. Кое-как отряхнувшись, потащились, покрытые пылью, грязью, в рваных брюках, окровавленные, к грузовику…... Толпа зевак тоже стала редеть. Все были подавлены, поражены таким зрелищем.
— Простил! — сказал бывший замполит. — Теперь, если Умар прольет кровь, он нарушит священный закон адата”.

И так, как я понимаю, - в чистоте хотелось бы именно этого, что бы все, кто не еврей, и кто имел несчастье родиться в Европе, уподобились вот этому вот колоритному восточному «Адату». Причем, речь у нашего автора шла о том, что некие чеченцы зарезали русского и не понесли наказания и пр. (см. «"О привольной жизни чеченов в лужковской Москве") Вот автору и подумалось, погрезилось – вот бы так вот: ползли бы чеченцы на коленях к нему, а он бы «бронзовым изваянием» стоял, и раздумывал – простить… не простить? А ведь и действительно! Ведь убили же?! Ведь надругались же! И вот поставить дело так, что бы виновник ползал у твоих ног, и до ужаса, до спазматических позывов в животе, неистово сожалел, что его родственник тебя обидел. Это ли не дороже золота? Это ли не слаще самой сладости? Стоять, и решать, а тот, в «позорных ризах», трепещущий – у тебя «на ладони».

О, да – между диким «Адатом», и требованиями еврейских организаций – пропасть. Не тот культурный и исторический уровень. Не тат народ, не те же обстоятельства дела, но суть-то…? А суть – одна. Я так вижу, во всяком случае.

И, есть ли это злоба, вот это видение? Нет. Мне, собственно – ничего не надо. Ни от «католических епископов», ни от «еврейского конгресса» - ни от кого. Я вообще далек от этой проблематики. Я живу в Москве, и среди моих знакомых множество самых разных людей, которых еврейская проблематика также не трогает.

Но, есть один штришок, который все же цапанул меня за душу – вот эта самая неотступная «покаянщина», под предлогом борьбы с нелюбовью к евреям. «Нас не любят! – Покайтесь, и они посмотрят, устыдятся, и перестанут нелюбить!» Если это искренне, если это всерьез, то это самая настоящая маниловщина, а если это тайная жажда «адата», то это самый настоящий гешефт.

Выбирайте – что Вам больше по душе? Идиотизм подобной "борьбы с антисемитизмом", или циничная игра «на совести»?

Почему «идиотизм»? Да потому, что только евреи защищаются подобным образом (и ни один другой народ мира, а среди них очень много народов «рассеяния»). И, что самое главное – ни на гран успеха! Т.е. официально антисемитизм осуждается, но бытовой антисемитизм цветет и пахнет, и его не искоренишь ни какими требованиями, ибо не возможно заставить любить, или не любить.

Это факт, это точка истины – нет и не будет на свете места где евреев будут только любить, и более того, не будут при возможности преследовать. Русские с этой реальностью живут, и не умирают, и никого не стоят на «адат». И я не понимаю – почему именно еврейские организации с такой маниакальной настойчивостью устраивают подобные акции?

Ладно, я могу понять специфику еврейского мироощущения, где понятие «еврей», предполагает, что все остальное «не еврей», и строит на этом определенную ценностную шкалу. Я могу понять, что своя мозоль, это та мозоль, которую хочется оберегать более всего от чужих посягательств. Я могу понять, что многовековая история неприязни и насилия, увенчавшаяся фашистскими лагерями, подвигает «дуть» на холодную воду. И я не могу понять почему, с упорством, достойным лучшего применения в Холокосте обвиняют именно христиан (понимай – христианство) а не фашизм, который декларировал Холокост, одним из своих столпов.

Ладно, хорошо – христианство «ненавидит» еврейство именно как среду неизбывного злоучения, Европа знала множество примеров неприкрытого насилия, лжи и притеснения… так что – евреи имеют моральное право считать, что средой формирования Европейского антисемитизма является именно христианство (хотя евреев не любили еще в античные времена, и очень «специфически» не любили).

Но, скажите на милость – (в данном конкретном случае) что Еврейскому конгрессу нужно от католических епископов? Покаяться в том, что христиане не шибко спасали иудеев? Как Вы себе это представляете? Это же бред! Полтора тысячелетия неприязни, взаимных обвинений (а вал обвинений, того самого «кровавого навета» - это не инспирированное движение, это самосознание, это мироощущение) и христианские народы бросятся спасать иудеев от фашистов?

Да невозможно это! С точки зрения ортодоксальной религиозности невозможно. Конкретного еврея спасти – да, а евреев, т.е. «еврейство» - нет. И до тех пор, пока существовал «ортодоксальный Рим» - это было невозможно, а возможно стало только в эпоху «новус ордо», т.е. тогда, когда гуманистические течения размыли собственно «христианство» Рима. Теперешний Рим, это не тогдашний Рим – теперешний покается в чем угодно, что бы отделить себя от тогдашнего (на минуту представьте себе движение в среде еврейства, которое на полном серьезе проповедует покаяние перед египтянами, или филистимлянами).

Но, подобным образом сформированное христианство, оно ведь не только перед евреями кается, и вообще – в силу своих генетических корней, вообще начинает вселенское братание, и далеко не всегда в пользу еврейства. У всех на слуху последние события в Европе, когда начались погромы синагог (оставим пока вопрос о том кто же конкретно это делал) – почему европейская общественность смолчала (а она смолчала), да потому, что Европа переживала за мусульман, которые с точки зрения гуманистических ценностей были более достойны сочувствия, не смотря на все теракты в Израиле, ведь они боролись за осуществление гуманистических идеалов – свободы, национального самоопределения. Так же точно, как Европа переживала за "притесненных" косовских албанцев - разве что бомбами не послала свое сочувствие в Израиль, как это было в том же Косово.

С точки зрения гуманизма – евреи, это только народ, еще один народ – не более того, гуманизму непонятны еврейские самоощущения, и только память Холокосте еще традиционно сдерживает европейскую мысль от логичного вывода – евреев, в смысле их самоидентификации пора «нагнуть» и заставить пересмотреть многие свои вековечные «предрассудки». Сегодня феминистки требуют (и добиваются) женского священства, сторонники эвтаназии «разрешения на самоубийство», содомиты - содомитских браков от христиан, а завтра они примутся за евреев. И, благо, если мы не увидим на своем веку, как в масштабах Европы примут закон против обязательного обрезания младенцев, ибо это, как Вы сами понимаете – «насилует» их свободу, навязывая им определенные религиозные установки.

Так вот (о чем это я) – «нагибая» сегодняшних, и без того уже «гуманизированных» католиков, Еврейский конгресс сам роет себе могилу, и могила эта будет по страшнее всех майданеков, кровавых наветов, и пр. Имя этой могилы будет – «гуманизм», тот, что «мгновенного реагирования», с крылатыми ракетами на борту.

И опять – вернемся к гешефту. Т.е. к тому «адату», что творится сейчас на Западе. Я начал с того, что противопоставил жертв фашистского геноцида, и теперешних их «защитников». Совершенно очевидно, что «жертвы» здесь - постольку, поскольку. Речь идет о современном контексте, а замученные, это лишь инструмент, своеобразная «отмычка», которой вскрываются определенные запоры. Т.е. В нашем случае… ближневосточный конфликт.

Ни для кого не секрет, что позиция католического епископата в вопросе о еврейско-палестинском противостоянии, далеко не на стороне евреев. Вот и решил кое кто «напомнить» кое кому, перед кем нужно «адатится», и, соответственно – кому сочувствовать. А это, государи мои – гешефт.

И я утверждаю свое право не верить, и презирать этих гешефтмахеров, ибо они (как утверждают некоторые евреи, уже один раз продали жертв фашизма: «"только ценой еврейской крови получим мы землю". Евреев в Палестине спасло только чудо, план сионистов был убийственен и стоил , как и все их мероприятия, еврейских жизней.» (эту цитату я почерпнул с еврейского форума, из уст самого, что ни на есть еврея)

Если после всего этого, моя позиция, это «злоба», то, да – я злобный.



Я всегда думаю ЧТО ГОВОРЮ. Не будь Палестина «подмандатной территорией» – не видать сионистам Израиля, как своих ушей, так что – именно подарили.

И так, резюмируя:

1. Ваш комментарий, от которого Вы все же не удержались, одарив меня попутно эпитетом "злобный", исходит из эмоций;
2. Требование Еврейского конгресса - смехотворно, и не совсем чистоплотно;
3. Практика борьбы с антисемитизмом при помощи требования "адата" - губительна для самого еврейства как такового.
4. Сам по себе "адат" - "коллективное покаяние", сводит уровень решения проблемы до родоплеменных отношений, т.е. до того состояния общества, когда коллективная ответственность, и коллективная порука довлеет над человеческой личностью, т.е. до уровня патриархального национализма.

Нет, "представлять" ничего не буду - зарекся. Тем более, что и представлять тут нечего. Наклонив католических епископов в очередной раз покаятся, что они чего-то там недоделали (заметьте, не то, что их предшественники в чем-то участвовали, а в том, что "недостаточно сделали") - антисемитизм не остановишь. Хотя бы потому, что основной европейский антисемитизм теперь не христианский, а мусульманский.

Ирония судьбы, но именно в пробитую Холокостом брешь и хлынули в Европу все эти "наследники пророка", что бы, обосновавшись там, отрезав солидный кусок "покаяния" и себе - приняться за новый европейский антисемитизм. Так что - чем больше сии "трибуны совести" (разумею соответствующие еврейские общества) добиваются "разоружения" перед Холокостом, тем больше они создают возможностей для тех, кому на еврейские призывы наплевать.

Так что - объект для лечения явно выбран неверный (как минимум).

И я не думаю, что столь внимательные к событиям организации могли бы быть столь наивными, и не понять таких простых вещей. А значит - тут что-то иное, а вовсе не "воспитание и обучение".

Что бы не развивать тему корысти (пусть даже не материальной, а моральной) – ограничусь вниманием на «мелочности» гешефта. Ведь католики, это очень дешевый гешефт – они, в своем нынешнем состоянии готовы просить прощения у кого угодно. Для них теперь это как утренняя зарядка. Гораздо труднее заставить сделать это мусульман. Особенно, когда им популярно объясняют, что лагеря беженцев в Ливане – никогда не опустеют, ибо Израиль строится как государство евреев, и потому – арабам нет места в тех местах, откуда их изгнали.

Вот бы куда направить свои педагогические усилия… но на этом фронте пока что прорывов не наблюдается.

Всемирный еврейский конгресс требует извинений от католических епископов Европы

"А ты разоружился перед партией?!"

Вот это да! Едва ли, со времен фараоновых, еврейство делало более выгодное вложение - вложение кровью. Война кончилась почти 60 лет назад, и все эти годы Европа, весь мир старательно расшаркивались перед этим народом. Целое государство подарили. И тем не менее - градус "покаяния" должен поддерживаться не просто на определенном уровне, но и, желательно, повышаться.

О, да! Люди погибли, много людей. Но это они погибли, а не те, кто теперь старательно делает на их пепле свой гешефт. Двадцатый век забрал столько жизней... что на гробокопательстве могут делать деньги половина населения планеты. И делают! Кто более умело, кто менее умело, кто цинично, кто более пристойно, но - требуют "компенсации".

В личном страховании, т.е. в страховании жизни и здоровья людей, есть такое понятие - жизнь человека неоценима. Нельзя за человека назначить определенную цену, как за дом, или автомобиль - человек не продается и не покупается. Человек, это человек. Возмещают расходы, или утрату доходов, в связи с необходимостью лечиться, или в связи с утратой кормильца - это все, все что можно тут сделать.

Но, есть еще один вид компенсации - моральная. Если, скажем, есть виновник этой самой утраты...

Виновников пересажали, и перевешали. Другие виновники - понесли наказание совестью. Что еще, что еще можно?... Оказывается можно.

Можно непрестанно окучивать мир напоминаниями: "Вы помните, вы не забыли?" Нет, мы - не забыли. Только, если сочувствие к сожженным, удушенным, изнасилованным - остается, сочувствия к гешефтмахерам становится все меньше. Вернее - совсем не осталось. Только раздражение, и обида за тех самых, память которых вроде бы защищается, ибо гешефтмахеры (вольно, или невольно) пытаются устроить миру перманентную "хрустальную ночь", с той лишь разницей, что нынешние "погромщики" работают с неимоверно большим размахом и основательностью.

И еще - урок Холокоста, это урок того, как можно опорочить память погибших без грана антисемитизма. А учеников - хоть отбавляй. И если завтра найдется организация, которая предъявит (а и уже предявляет) счета в геноциде - не надо оскорбляться: они лишь первые ученики.

Эх! Мода у нас на "титанов". В голове крутится: "глыба", "матерый человечище", "Человек с большой буквы"...

"Пророки", мать их! Живет такой - сидя громадной каменной задницей поперек жизни, и не сдвинешь его - глыба! Сидит, лабает "нетленку", рубит каменные слова, как каменотес - возводит нерукотворный памятник времени и себе.

И самое страшное: когда он умрет - будет еще хуже. Появятся "верные друзья", "соратники", "продолжатели", и безутешная вдова, которая не просто "стрижет купоны" со своей "каменоломни", но и сама примеряет "каменный пиджак", "каменный лавровый венок".

"Двести лет вместе" - с кем, кого? Все не то, и не о том. Все мимо разговора. Спросишь русских - кривятся, спросишь евреев - плюются. Так о ком и для кого написано? Для интеллигенции?

Надо ли понимать, что массы русских и евреев, которые собственно и "жили вместе" - вне адресации этой книги?... Даже и писать дальше неохота.

Все не то, все мимо...

Я вообще-то не понял – о чем это Вы, но замечу, что отделить «веру или национальность» человека – очень трудно, да и не безопасно для общения, ибо тогда вы рискуете начать общаться с собственными призраками, которыми Вы населите свое мировоззрение, а не с реальными людьми.

«вера и национальность» - производные человека, без них его просто не будет, а будет плоская тень. Еврей – это еврей, и он, быть может, именно как еврей интересен, а без этого – скушен и сер, и никчемен. …а какие глаза у образов на иконах, которые пишут негритянские иконописцы!

Так что – анафема «просто человекам», даешь людей со всеми причиндалами: «чистенькими нас кто угодно полюбит, а ты полюби нас такими, как мы есть – грязненькими»!

«Когда М. В. в алтаре, он не так как мы, русские, служит, — он ходит перед Богом, предстоит перед Ним, как будто Бог на расстоянии пяти шагов от него. Когда он кадит у престола, он отступает в священном ужасе, чтобы не задеть касанием кадила Адонаи, на Него же не смеют чини ангельстии взирати. С таким лицом, какое я видел у М. В., Авраам беседовал под дубом Мамврийским со Святой Троицей, явившейся ему в виде трех Архистратигов небесных сил. — Мне жалко, прибавил этот священник, обратившись к нам, — что вы не видели этого лица Михаила Владимировича, и поэтому можно сказать, что вы вообще его не видели».

Воспоминания об отце