27 января – День снятия блокады Ленинграда. Память о блокаде дней – в скупых дневниковых записях простых ленинградцев, в чеканных поэтических строфах, в музыке… Часто эти свидетельства оказываются честнее, полнее и объективнее, чем «официальные кинохроники». Постановочные кадры известны всем, но настоящая жизнь, попавшая в объектив камеры, оказывалась «браком».
Свой взгляд на жизнь осажденного Ленинграда предложил Сергей Лозница. Его фильм «Блокада» смонтирован из архивной хроники. Никаких реконструкций, старая пленка как она есть. В списке операторов - Наум Голод, Роман Кармен и еще множество фамилий. Единственная вольность - воссозданный звук. Никаких комментариев и оценок – зритель сам должен сделать выводы.
Коллеги-кинематографисты свои выводы сделали: «Блокада» получила больше дюжины призов и наград.

В рамках ретроспективы «Фестивальное кино. Вне конкурса» 22 января в 00:45 был показан документальный фильм Сергея Лозницы «Блокада».

Накануне показа Сергей Лозница ответил на несколько вопросов о картине. Сейчас режиссер живет в Германии и интервью получилось «по переписке».

- Режиссеры часто признают, что хроника сама диктует правила монтажа. Как было с «Блокадой»? Концепция фильма появилась сразу или выросла из отсмотренного материала?
- Конечно, хроника сама диктует правила монтажа. Это настолько же истинно, насколько истинно и то, что правила монтажа задает режиссер. В этом нет, на мой взгляд, противоречия. С тем, как снято, вы ничего не можете поделать. Нужно что-то придумывать. Или, если что-то не снято, опять-таки нужно придумывать. И так далее...
Когда я монтировал картину «Блокада», случилось так, что материал, для всех необходимых мне эпизодов, был. Мне оставалось его только выстроить.

- Сотрудники Эрмитажа рассказывают, что экспедиция в запасники приносит иногда больше открытий, чем раскопки в поле. Верно ли это по отношению к киноархивам?
- Я использовал только ту хронику, которая находится в архиве Петербургской студии документальных фильмов. У меня не было возможности, прежде всего финансовой, провести серьезное исследование и собрать весь материал. Какой-то материал есть в Красногорском архиве, какой-то в других местах. На студии хранится около шести часов материала, включая фильмы о блокаде, сделанные в разное время. Вот этот материал я и использовал. У меня есть и мысль, и желание собрать весь материал и сделать картину минут на тридцать больше (сейчас фильм 50-минутный, - прим. ред.). К тому же у меня есть эпизоды, которые я смонтировал, но не включил в картину. Как только появится эта возможность, я это сделаю.
Что касается архивов, нас вполне могут ждать разные сюрпризы. Наверняка, есть коробки с пленкой не открытые и не смотренные. Об этом, я думаю, знают лучше те, кто архивы хранит.

- У большинства зрителей образы блокадного Ленинграда – холод, смерть, одиночество, пустота. В фильме Ленинград – живой город, на улицах которого множество деятельных людей – работающих, спешащих по делам. Насколько такой образ соответствует реальности, на Ваш взгляд? И насколько вообще велик соблазн, иначе сложив мозаику из хроникальных кадров, создать иную историю?
- Если бы образ реальности соответствовал реальности, то мы бы не называли его образом реальности. И потом, каким образом измерять степень подобного соответствия?
Я вспоминаю рассказ Акутагава Рюноске «В чаще», по мотивам которого Акира Куросава снял картину «Расемон». Четыре человека участвуют в одном событии и у каждого свое представление этого события. И тогда можем ли мы сказать, что же произошло на самом деле? Это вовсе не значит, что мы не можем определить, что же происходит или происходило на самом деле. Просто в этом процессе существуют свои сложности. Он, если можно так сказать, нелинеен. И мы имеем дело не с одним измерением, а с несколькими. И, видимо, любое описание событий, предлагаемое историком, является версией произошедших событий, с той или иной степенью приближения. Может быть, у пленки степень приближения больше. Хотя опять-таки, непонятно, чем измерять эту степень.
Можно сказать, что кино технологично и не существует влияния снимающего на содержание кадра. Но это тоже не вполне верно. А потом, мы ведь не имеем дело с разрозненными кадрами. В фильме мы имеем дело с сочетаниями кадров, а это уже интерпретация, в силу линейности во времени. Пока что процесс восприятия фильма распараллелить нельзя.
Есть ли у автора соблазн создать иную историю или этого соблазна нет, он все-равно ее создает – иную, и складывает мозаику иначе. Нас ведь не устраивает только набор фактов. Нам еще хочется ответить на вопрос «а почему». Нам хочется попытаться понять причину. Какие-то факты или мотивы мы будем называть важными, какие-то второстепенными. Для этого нам необходимо выработать и пользоваться какими-то критериями. Вот тут и начинается наша интервенция.
А потом, фильм о каком-либо событии и историческое описание этого события преследуют разные цели.

- Фильм создан на основе отечественной кинохроники. Не хотелось ли воспользоваться взглядом с другой стороны – хроникой немецкой?
- Я об этом не думал. Вряд ли в немецкой хронике есть кадры жизни города. И, к тому же, так как бюджет фильма был маленьким, я не смог бы это осуществить.

- Ленинград в фильме – очень тихий город, а реконструкция звуков – не в полный голос. Очевидно, что при просмотре на большом экране это создает удивительный эффект – зритель оказывается наедине с историей, со своими ощущениями. Не страшно ли, что телевизионный показ может лишить фильм этого воздействия?
- Не страшно. Конечно, показ по телевидению отличается от показа в кинозале, еще и потому что кинозал предполагает совместное переживание. А свет в квартире можно и приглушить, от шума избавиться и оказаться наедине с историей и своими ощущениями.

- У каждого фильма есть свой ритм, своя логика, свой цикл развития. Но телевидение диктует свои законы, ведь нужно «зацепить» зрителя, переключающего каналы. А телевизионный монтаж зачастую и вовсе противопоставляется кинематографическому. Стоит ли пытаться показывать настоящее документальное кино в рамках телевизионного эфира?
- Телевидение само по себе законы не диктует. Это всего лишь способ передачи изображения и звука на расстояние. Вы можете транслировать все, что угодно, и, практически, сколько угодно. И использовать это средство можно по-разному.
Законы диктуют те, кто владеет этим средством. И у владельцев, видимо, свои цели. Они, видимо, хотят зарабатывать деньги. И тогда, видимо, программы, их идеи, содержание, форма, подчинены коммерческим целям. Или есть цели иные. Например, политические. Это ведь очень убедительное средство постановки зрения – например, привить зрителю необходимый власти взгляд на мир. И это средство эффективно использовалось и продолжает использоваться. Так что все зависит от того, какие цели вы ставите перед собой.
Я не очень понимаю, что такое телевизионный монтаж. И телевидение бывает разным, и, наверное, монтаж тоже. Может, нельзя так обобщать. И фильмы тоже бывают разными. Наверное, неверно противопоставлять одно другому. Можно говорить о хорошо или плохо смонтированном материале, передаче, фильме. Монтаж это мысль, ее развитие... Конечно, можно просто морочить зрителю голову, но стоит ли рассматривать подобные случаи?..

- Может ли документальное кино собирать залы в кинотеатрах?
- Собирать залы в кинотеатрах документальное кино, наверное, может, в особых случаях. Это, скорее, исключение, чем правило. Телевизионный показ сейчас единственная возможность представить картину зрителю. Есть еще одна возможность, помимо выпуска дисков, – интернет.
Все, что становится публичным, обрастает мифами, статьями, интервью, интерпретациями, историями создания и так далее. И документальное кино не исключение. Нужен ли такой гипертекст или нет, но он уже существует по определению, в силу публичности. И это не обязательно «люди-лодки, к ним на дно...». Это может быть и отражение отражения отражения...

Сайт