[img]http://www.n-week.ru/netcat_files/163/52/h_3d29f914f887df91498412a8360ae93d[/img]Она редко дает итервью, у нее есть своя территория, куда она никого не пускает, только близких. И зрителям остается только гадать, какая она — Александра Захарова. А в ней жив ребенок, и она до самой старости мечтает сохранить способность разочаровываться и удивляться



— Саша, недавно в одном из интервью ты сказала, что стараешься в жизни не затрачиваться на определенные вещи, на те же бытовые мелочи. Вот сегодня по дороге в театр ты попала в огромную пробку. Это раздражает?



— С одной стороны, наверное, нет, а с другой — очень грустно, потому что ты в пробке проводишь жизнь… И какая-то безнадега берет: жизнь сокращается, многое не успеваешь, все время бежишь куда-то. Кстати, спектакль «Ва-банк» — именно об этом… Я живу рядом с театром и выезжаю на спектакль за два с половиной часа. Хотя так и нужно: приезжать за два часа. Я знаю, что Леонид Сергеевич Броневой всегда приходит в театр в день спектакля в пять часов. Это старая школа. Другое поколение.



— Актеры говорят, что бывает, опаздываешь, влетаешь на сцену, и это дает такой приток энергии, что спектакль проходит на одном дыхании…



— Да, так бывает. Станиславский даже разрешил опаздывать одному актеру, по-моему, Михаилу Чехову. Но он был гениальный актер, крупная личность. Сейчас все артисты все умеют, но только когда за актером тянется шлейф жизни, судьба, за ним интересно наблюдать, слушать, смотреть — все что угодно… Был какой-то капустник, где Евстигнеев совершенно замечательно стучал ложечками. И потому, что это делал Евстигнеев, это было потрясающе.



— То есть прежде всего — не талант, а личность?



— Я считаю — личность, интеллект. Талант можно пропить, проесть, прогулять, а интеллект, мозги могут спасти. Головой можно даже «выстроить» себя. И такие примеры есть.



— Большой, гениальный актер — как правило, личность, но, говорят, бывают случаи, когда такие актеры не являлись даже умными людьми… И великая Раневская говорила: «Талант — как прыщ, может вскочить на любом лице…»



— Я в это не верю. Просто бывает, что у человека есть какая-то своя территория, куда он не хочет пускать никого. Вообще, интереснее всего люди закрытые, с тайной.



— А роли влияют на человека, на его судьбу, личность, характер?



— Конечно, и это никакое не открытие. А вообще, на судьбу артиста может сильно повлиять встреча со своим режиссером. Мне вот повезло.



— Ты всегда так хорошо выглядишь, что я не могу представить тебя с неидеальной прической, с макияжем, сделанным на скорую руку, с чуть забрызганными грязью сапогами…



— Просто мы встретились в театре, а вообще я иногда позволяю себе ходить в каком-нибудь дурацком спортивном костюме. У меня есть любимые старые вещи. Я консерватор. Есть тапочки, которые я привезла из Германии. Они целиком меховые: внутри, снаружи. Очень удобные. Я ношу их — даже летом в жару, и мне комфортно. Периодически сдаю их в чистку и даже меняю иногда, но покупаю точно такие же, такого же цвета. Благо, в Германии они продаются постоянно и стоят очень недорого. Правда, когда летом я спрашиваю об этих тапочках, немцы очень удивляются (смеется).



— В чем ты еще консерватор?



— Я люблю одни и те же улицы. Очень люблю Замоскворечье, старую Москву. До шести лет я с родителями и бабушкой жила около фабрики «Рот Фронт». И помню, как маленькой гуляла там, а туда привозили какао-бобы и пахло шоколадом… Это был совершенно сумасшедший запах! Запах детства. А работницы фабрики кидали нам, детям, конфеты из окон: «Мишки», «Трюфели». И мне кажется, что они были совершенно удивительного вкуса, сейчас таких конфет нет. Но я до сих пор к «Мишкам» неравнодушна. Это, наверное, что-то ностальгическое.



— А в еде твои предпочтения изменились?



— Когда я была маленькая, думала: «Какие глупые взрослые! Почему они не понимают, что можно все время есть мороженое и пить компот?» Оказывается, все меняется. В последние годы я перестала есть любое мясо, кроме куриного. Мой организм его не принимает. А вот шоколадное мороженое люблю по сей день. У Марка Анатольевича было фирменное блюдо: когда к нам приходили гости — а они приходили все время, дом был открытый — он брал мороженое пломбир за сорок восемь копеек, на мелкой терке натирал туда много-много хорошего шоколада и много-много грецких орехов. Это был смертельный вариант!



— Взрослея, тяжелее или легче жить? Ведь, с одной стороны, ты становишься мудрее, с другой — у тебя больше отрицательного опыта, реже смотришь сквозь розовые очки…



— Не знаю. Но я себя комфортно чувствую. Конечно, я понимаю, что на Луну уже не полечу (смеется) и что не смогу стать балериной, хотя в детстве мне этого очень хотелось. Но сейчас мне хорошо. Я, слава богу, играю достаточное количество ролей в театре, и они разные. А в общем-то, я еще достаточно молодой человек, и у меня уже появился какой-то опыт, и, надеюсь, прибавилось мозгов, сообразительности, хотя, может быть, и какой-то глупости.



— У вас в театре начались репетиции «Женитьбы». Репетиции для тебя — всегда радостный период?



— Да, потому что для меня это в первую очередь Марк Анатольевич, потому что он выдающийся режиссер. И уже потом репетиции — это Гоголь, это «Женитьба»…



— А как у тебя сейчас обстоят дела с кино?



— Сейчас снялась в картине Всеволода Шиловского «Полиция Хоккайдо». Это совместная российско-японская картина. Она состоит из нескольких двухсерийных детективных историй, на мой взгляд, очень интересных и неожиданных, предугадать ход событий очень сложно, притом что они списаны с реальности. И я снялась в главной роли в одной двухсерийной картине. Там снимается и мой коллега по театру Сергей Степанченко, но его роль через все серии проходит.



— Долго была в Японии?



— Две недели. И привезла оттуда… велосипед. Я совершенно сошла с ума, когда его увидела. Страна, конечно, технически находится, наверное, в двадцать втором веке, но мое воображение поразили не компьютеры, не телефоны со встроенными телевизорами, а трехколесный взрослый женский велосипед. Это настоящее чудо! Он такой же, как детский: с двумя колесами сзади и одним впереди, только большими. Это фантастика! Он весь серебристый, у него три скорости, тормозная система, и есть маленький ключик, которым «запираются» колеса. Но это, конечно, не для нашей страны, где могут украсть все, а этот велосипед можно просто обнять и унести.



— Ты много работаешь и говоришь, что спектакли, репетиции — это счастье. А что еще для тебя счастье?



— Вообще-то я «стукнутый» профессией человек. Я очень люблю театр. Но в какой-то момент я вдруг поняла, что ужасно приятно долго спать, часов до двенадцати, потом проснуться и долго завтракать… Женщина все-таки должна иногда лениться, чтобы прилично выглядеть, чтобы хотеть что-то делать, а не быть загнанной лошадью. С годами оказывается, что очень приятно медленно обедать, а не кусать по дороге на бегу какой-то кусок сыра с хлебом (смеется). Приятно иногда остановиться, зайти в магазин, лениво побродить там и купить какую-нибудь штучку, почитать книжку, да просто бессмысленно поваляться. Иногда полезно вести «растительный» образ жизни.



Те мгновения, секунды покоя, когда на тебя ничего не давит, когда ты думаешь, что все в порядке, и ты не волнуешься ни за кого и ни по какому поводу, эти секунды — и есть счастье. Я с мамой много лет ездила отдыхать в Щелыково (усадьба Островского под Кинешмой) и почему-то помню, как я маленькая — мне было лет семь — легла на траву и надо мной было такое низкое небо с облаками, что казалось, меня накрывает колпаком… И это было счастье… Наверное, только в детстве и, может быть, еще юности могут быть такие яркие ощущения от жизни. Только в детстве кинотеатр «Пушкинский» (тогда «Россия») может показаться хрустальным домом, а булки с маком и горячий шоколад из «Лакомки» — самым вкусным яством.



— А сейчас вот так неспешно провести день, как ты описывала, — это мечта или иногда удается?



— К сожалению, удается. Говорю «к сожалению», потому что съемки закончены, и я пока не снимаюсь. Если актеру это удается, это все равно грустно, все равно начинаешь дергаться. Страшно, когда нет предложений. К счастью, начали репетировать в театре. Актеру ведь плохо в двух состояниях: когда много работы и когда работы нет.



ДОСЬЕ
Александра Захарова родилась в Москве. Окончила Театральное училище имени Щукина. Роли в кино: «Формула любви», «Убить дракона», «Дом, который построил Свифт», «Криминальный талант», «Тонкая штучка», «Другая жизнь», «Дурная привычка», «Приговор», «Неравный брак», «Сыщики» и другие. Роли в театре «Ленком»: «Чайка», «Безумный день, или Женитьба Фигаро», «Варвар и еретик», «Шут Балакирев», «Ва-банк». Народная артистка России, лауреат Государственной премии за роль Нины Заречной в спектакле «Чайка», лауреат Государственной премии за роль императрицы Екатерины в спектакле «Шут Балакирев».

Новая Неделя