Лев Поляков. История антисемитизма. Эпоха знаний.
II. ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ
Теперь следует говорить на простом и ясном языке. Весной 1933 года
правительство Третьего рейха выпустило законы, не допускавшие евреев
на общественные должности и в адвокатуру и ввело демагогические показательные
меры, такие как день бойкота еврейских коммерсантов и публичные сожжения
книг еврейских авторов. Но только летом 1935 года, когда Германия и
иностранные государства, если так можно выразиться, привыкли к идее
расистской дискриминации в центре Европы, а способность протестовать
иссякла, Гитлер издал знаменитые "законы Нюрнберга", устанавливавшие
новые расовые барьеры, запрещавшие под угрозой тюремного заключения
как браки, так и "внебрачные связи" между евреями и "подданными
немецкой крови". Это означало поставить евреев вне закона, придать
законную силу сексуальным табу, которые Гитлер охотно затрагивал в своих
речах и сочинениях:
"Молодой еврей с черными глазами и лицом, озаренным сатанинской
радостью, часами выслеживает молодую девушку, не подозревающую об опасности,
чтобы затем осквернить своей кровью..." ("Моя борьба")
Однако при отсутствии малейших биологических критериев, позволяющих
отличать "еврейскую кровь" от "немецкой крови",
законники Третьего рейха были вынуждены исходить из религиозной принадлежности
предков; в качестве "неарийцев" ("Nichtarier")
рассматривались те, у кого среди бабушек и дедушек было по крайней мере
два человека иудейской веры. В дальнейшем, другие законы запретили евреям
сидеть на общественных скамейках, еврейским детям посещать общественные
школы; были введены специальные удостоверения личности и предусмотрены
обязательные имена Израиль для мужчин и Сара для женщин.
До начала военных действий нацистские руководители открыто признавали
своей целью стремление очистить Германию от всех евреев, сделать ее
"judenrein" ("очищенной от евреев").
В результате поток эмиграции постоянно возрастал, между 1933 и 1939
годами добрая половина из шестисот тысяч немецких евреев смогла обосноваться
за границей, хотя так называемые цивилизованные страны выдавали визы
крайне неохотно.
Итак, в эту эпоху корабли стали бороздить моря, не имея возможности
высадить на землю свой человеческий груз; стала широко известной одиссея
корабля "Сент-Луис", который не смог высадить пассажиров
ни на Кубе, ни в Соединенных Штатах.
В ноябре 1938 года власти Третьего рейха организовали знаменитую
"хрустальную ночь" ("Хрустальная ночь" получила
это название из-за многочисленных осколков, усыпавших улицы после разгрома
магазинов. В качестве предлога для "хрустальной ночи" было
использовано убийство еврейским подростком Гершелем Гриншпаном сотрудника
немецкого посольства в Париже Эрнста фон Рата. В качестве дополнительной
репрессивной меры нацистские власти наложили на общину немецких евреев
штраф в миллиард марок. Кроме того они конфисковали в пользу германского
государства всю сумму денег, выплаченных немецкими и иностранными страховыми
компаниями еврейским собственникам недвижимости, помещений и товаров,
которые были разрушены и повреждены.) - взрыв контролируемой жестокости,
когда разрушили и разграбили сотни магазинов, принадлежащих евреям,
а десятки синагог были сожжены. В то же время более двадцати тысяч евреев
были арестованы и интернированы в концентрационных лагерях. Так началась
эра физического насилия. В гитлеровской перспективе это насилие давало
дополнительную возможность приучить активистов и будущих бойцов к беспрекословному
повиновению самым садистским и безумным приказам во имя любимого фюрера.
К тому же на этом этапе ни немецкое население в целом, ни его крупные
организованные части, такие как судейский корпус, армия и церкви не
осмелились протестовать против этого развязывания организованной преступной
деятельности.
30 января 1939 года, за несколько месяцев до начала военных действий,
Гитлер лично объявил всему миру о той участи, которую он отвел всем
европейским евреям:
"Сегодня наступил день, который, возможно, останется в памяти
не только немцев, и я хотел бы добавить следующее: в моей жизни, во
время моей борьбы за власть я часто оказывался пророком, но меня часто
высмеивали, прежде всего еврейский народ. Я думаю, что этот смех немецких
евреев теперь застрянет у них в горле. Сегодня я снова буду пророком.
Если международное еврейство сумеет в Европе или в других местах ввергнуть
народы в мировую войну, то ее результатом будет отнюдь не большевизация
Европы и победа иудаизма, но уничтожение еврейской расы в Европе".
Семь месяцев спустя, непосредственно в день объявления войны. Гитлер
распорядился о начале первого геноцида. Но чрезвычайно характерно, что
сначала это делалось во имя улучшения высшей расы. Для Гитлера речь
шла о "лишении жизни тех, кто ее недостоин", т.е. неизлечимых
слабоумных и сумасшедших немцев. Для этих целей в Германии были организованы
шесть так называемых учреждений для эвтаназии, в которые направлялись
после общего обследования эти дефективные, которые в то же время были
лишними ртами. После нескольких проб приняли процедуру удушения окисью
углерода. С осени 1939 года до августа 1941 года более ста тысяч душевнобольных
были отправлены на смерть таким образом, так что они сыграли роль испытательного
полигона для евреев, как мы сейчас это увидим.
"Программу эвтаназии" окружили тайной, насколько это было
возможно: семьям посылали краткие извещения, в которых сообщаюсь о сердечных
приступах или о каких-то других формах внезапной естественной смерти.
Но смерти такого рода в психиатрических лечебницах были слишком частыми,
и правда стала известной. Происходили инциденты во время эвакуации больных;
стали собираться толпы, и священники не замедлили открыто выступить
против подобной практики. Один пастор восклицал в циркулярном письме:
"Где граница? Кто нормален, кто асоциален, как определить безнадежные
случаи? Какова будет участь солдат, которые рискуют в боях за свою родину
заболеть неизлечимыми болезнями? Некоторые из них уже задают себе эти
вопросы..."
Воздадим должное мужеству этого пастора, вскоре отправленного в концентрационный
лагерь, а также многих других христианских оппонентов. При этом необходимо
отметить, что евреи не нашли подобных защитников среди немецкого духовенства.
Однако в сложившейся ситуации, учитывая чувства народа, Гитлер решил
приостановить "программу эвтаназии" на время войны. Оказавшийся
незанятым персонал был тогда направлен в Польшу, чтобы организовать
там огромные лагеря смерти, предназначенные для евреев.
Охота на евреев в Польше
Глобальное и плановое уничтожение европейских евреев началось летом
1941 года, сразу после нападения на Россию, и мы увидим, как это происходило.
Но до этого польские евреи, которых насчитывалось около трех миллионов,
пережили два года мучений.
Сначала были приняты классические, так сказать, патентованные меры.
Отрезать евреям бороды было распространенным развлечением. Считалось
хорошим тоном после этого заставить жертву возить себя в повозке. Сколько
немцев посылали своим родным фотографии, увековечившие эти подвига!
Другое модное развлечение состояло в том, чтобы ворваться в еврейскую
квартиру или дом и заставить молодых и старых раздеться и танцевать
в обнимку голыми под звуки патефона, последующие изнасилования были
факультативными по причине серьезного риска - наказания за "преступление
против расы". Более уравновешенные умы соединяли полезное с
приятным: ловили на улице евреек и заставляли своих жертв мыть места
своего расквартирования (полезное) собственным нижним бельем (приятное).
После завоевания и порабощения Польши по отношению к евреям была принята
очень простая и радикальная мера в рамках расовой политики Третьего
рейха: в городах и местечках все они были сконцентрированы в специальных
кварталах или "гетто", иногда окруженных стеной, чтобы
полностью изолировать их от местного христианского польского населения,
которое также рассматривалось как "низшая раса", поскольку
относилось к славянам. Более того, евреи были обязаны носить нарукавную
повязку в качестве позорного опознавательного знака. Лишенное всех средств
к существованию и обычных занятий население гетто было обречено на крайние
муки голода и нищеты и казалось приговоренным к медленной смерти от
болезней, вызванных истощением, пока Гитлер не принял решения ускорить
этот процесс в лагерях немедленного уничтожения. Между прочим, в гетто
было введено некоторое подобие самоуправления, а также система обязательного
труда для мужчин в возрасте от шестнадцати до шестидесяти лет. На практике
еврейское население, значительная часть которого специализировалось
в области шитья одежды и других видах ремесленной деятельности, использовалось
в качестве почти бесплатной рабочей силы, которую по собственному произволу
могли эксплуатировать военные поставщики и специалисты по военной экономике,
так что даже стали говорить о "совершенно необходимых рабочих".
Но когда наступил роковой час, то для специалистов СС по геноциду это
не имело никакого значения.
Особое положение во Франции
В побежденных и оккупированных странах Запада события вначале приняли
совсем другой оборот. (Я ограничусь здесь рассмотрением ситуации во
Франции.) Забота о соблюдении "корректности", характерная
для первых месяцев оккупации, препятствовала открытому проявлению жестокости
и вообще любому антисемитскому эксгибиционизму, К тому же нацисты надеялись,
что в конце концов Франция сама прозреет. В ожидании этого речь шла
о том, чтобы "избегать в этой области негативной реакции французов
против всего, исходящего из Германии", как писал капитан СС Лишка,
направленный в Париж. Итак, было необходимо, чтобы антиеврейские меры
выглядели вполне французскими. Это было вполне осуществимо, поскольку
среди руководителей "Французского государства" маршала Петена
господствовали настроения фашистского толка; значительная часть этих
деятелей состояла из наследников или хранителей прошлых страстей противников
Дрейфуса. Поэтому они по собственной инициативе приняли первые меры,
которые к тому же оказались гораздо более жесткими по отношению к иностранным
евреям, чем к французским. В этом смысле деятели Виши проявили себя
ксенофобами, а не истинными расистами. С лета 1940 года десятки тысяч
иностранных евреев были интернированы в лагерях Гур, Ривезальт, Ресебеду
и др., где они были привлечены к принудительным работам в "трудовых
отрядах", что же касалось французских евреев, то "статус евреев",
принятый в октябре 1940 года, ограничивался введением запрета на службу
в армии, на занятие выборных и государственных должностей и работу в
прессе, причем в некоторых случаях допускались исключения. Эти противоречия
в антисемитских проявлениях режима Виши хорошо видны на примере следующей
короткой переписки:
"17 января 1941 г. Господин маршал Петен,
Я прочла в местной газете: "В соответствии с законом от 3 декабря
1940 г. г-н Пейрутон уволил (среди прочих) Каэна, начальника канцелярии
префектуры Кот-д'Ор".
Прежде чем принимать это решение, г-н Пейрутон должен был бы навести
справки; он бы узнал, что аспирант (воинское звание. - Прим, ред.) Жак
Каэн был убит 20 мая и похоронен в Абвиде. Он последовал славным традициям
своих кузенов, погасших за Францию в 1914-1918 годах в возрасте 24 и
25 лет: один был альпийским стрелком, другой - офицером 7-го полка инженерных
войск. Это наши единственные сыновья, и их останки должны содрогнуться
от ужаса перед подобной несправедливостью. Примите и проч."
"Канцелярия маршала Петена Виши, 31 января 1941 г. Мадам,
Маршал прочел письмо, которое вы послали ему по поводу вашего племянника.
Его это тем более взволновало, что один из его сотрудников был вместе
с г-ном Ж. Каэном 20 мая 1940 года за несколько часов до его гибели.
Маршал Петен обратится к г-ну Министру внутренних дел с просьбой пересмотреть
меры, принятые в отношении вашего племянника. Примите мои самые почтительные
уверения".
Из этой переписки ясно видно, что в это время французский еврей мог
даже стать полноценным французом - при условии, что он был мертв...
Первая фаза геноцида: уничтожение под открытым небом.
Как и в случае с душевнобольными, уничтожение евреев, называвшееся также
"окончательным решением еврейского вопроса", было окружено
тайной, которую организаторы всеми силами старались сделать непроницаемой.
Прежде всего они использовали специальную терминологию с более или менее
безобидными словами, такими как "окончательное решение"
("Endlosung") или "специальный режим" ("Sonderbehandlung"),
еще лучше было использование глаголов, таких как "сделать неопасными",
или "избавиться", или "позаботиться".
Первый гитлеровский указ по поводу глобального уничтожения получил название
"Приказ о комиссарах".
За несколько недель до нападения 21 июня 1941 года шеф СС Гиммлер, получивший
необходимые полномочия от Гитлера, известил немецкий генеральный штаб,
что война против коммунистической России была войной нового типа, "чисто
идеологической" войной, и на части СС была возложена задача
по мере продвижения германской армии уничтожать всех политкомиссаров,
всех коммунистических чиновников и всех евреев, в том числе и детей,
поскольку "в противном случае, когда эти дети, чьи родители
были убиты, вырастут, то они станут не менее опасными, чем их родители".
Немедленно были сформированы четыре особые части, т.н. "Einsat-zgruppen",
численностью примерно от пятисот до восьмисот человек, которые прошли
срочный курс обучения и идеологической подготовки.
Эти части были введены в действие с самого начала немецкого вторжения
и обычно осуществляли следующую программу: в каждом оккупированном населенном
пункте или районе проводилась расовая перепись и образовывался "еврейский
совет". Через несколько дней или недель евреям сообщалось,
что они должны переселиться на свою "автономную территорию",
и их направляли, чаще всего пешком, в какой-нибудь ближайший изолированный
лес или овраг, где расстреливали на месте. Иногда, особенно на побережье
Черного моря, эти "Einsatzgruppen" топили жертв в воде.
Мы еще коснемся "передвижных газовых камер", но расстрелы,
которым предшествовало раздевание жертв в целях обеспечения сбора одежды,
были наиболее распространенным способом уничтожения. Самые массовые
из них в местечке Бабий Яр под Киевом получили широкую известность в
России. Некоторые сцены ужасающей жестокости были сняты кинолюбителями
из числа эсэсовцев и простых солдат и таким образом сохранены для истории.
Потрясающая характерная деталь этих убийств заключалась в том, что они
рассматривались командованием СС как миссия, имеюшая разрушительные
и опасные последствия для здоровья убийц. В докладе от 31 июля 1941
года после перечисления трудностей первых недель войны - "но
наши люди сумели преодолеть все тяжелые физические испытания"
- говорилось следующее: "Необходимо особо отметить крайнее физическое
напряжение, вызванное большим количеством ликвидации". Применялось
правило, по которому полагалось избегать формирования "специальных
команд для расстрелов, т.е. не следовало использовать одних и тех же
солдат на многих операциях". Чаще всего убийствам предшествовали
попойки, и сохранилось следующее замечание непосредственного свидетеля:
"Акция в Новогрудеке осуществлялась под руководством офицера
СС, который из идеалистических соображении проводил уничтожения, не
прибегая к алкоголю".
Некоторые военачальники и даже отдельные видные деятели нацистской партии,
возмущенные и потрясенные, выражали протест в письменном виде. Так,
некий майор Ресслер наивно писал:
"Я не видел ничего подобного ни во время первой мировой войны,
ни во время гражданской войны в России; я пережил много отвратительного,
когда был в составе нерегулярных войск в 1919 году, но я никогда не
видел ничего подобного. Я не могу понять, на основе каких юридических
решений проводятся эти казни. Все, что здесь происходит, кажется мне
абсолютно несовместимым с нашими взглядами на образование и с нашими
обычаями; совершенно открыто, как на сцене, одни человеческие существа
уничтожают других".
Более дипломатично выражался гаулейтер Лозе, один из старых товарищей
Гитлера:
"То, что к евреям следует применять особые меры, не требует
комментариев. Но кажется невероятным, чтобы события разворачивались
таким образом, как это описывается в прилагаемом докладе. Что такое
Катынь по сравнению с этим? ("Катынь": в начале 1941 года
Сталин отдал приказ "ликвидировать" несколько тысяч польских
офицеров, интернированных в сентябре 1939 года в катынском лагере после
ввода советских войск в восточную Польшу. Во время своею наступления
летом 1941 года немцы обнаружили захоронения и развернули широкую международную
пропагандистскую кампанию о "советских зверствах".) Достаточно
представить себе, что эти события станут известны нашим врагам и будут
использованы ими соответствующим образом: подобная пропаганда может
не иметь эффекта только потому, что читатели и слушатели этому не поверят".
Необходимо уточнить, что протесты такого рода были достаточно редки.
"Отводить глаза" тем или иным способом - таково было наиболее
распространенное отношение, которое отражало многочисленные директивы
и приказы военного командования на всех уровнях. Но очевидно, что открытые
расстрелы не могли не получить огласку, прежде всего в самой Германии.
"Передвижные газовые камеры", позволявшие более скрыто
проводить казни, поскольку удушение жертв происходило внутри кузова
грузовика, должным образом закамуфлированного, впервые появились на
оккупированных русских землях весной 1942 года, т.е. когда четыре "Einsatzgruppen"
уже выполнили основную часть их ужасной миссии. Новая технология использовала
опыт, полученный в немецких учреждениях, занимавшихся эвтаназией, так
что в качестве смертельного газа использовалась окись углерода, которая
поступала в кузов грузовика или в прицепы по шлангу, подсоединенному
к выхлопной трубе.
В конце концов эта попытка сохранить тайну не достигла желаемых результатов,
как можно узнать из доклада лейтенанта СС Бе-кера, главного механика
"передвижных газовых камер". Он жаловался в мае 1942
года по этому поводу:
"Как правило, газ используется неверно. Чтобы покончить с этим
как можно быстрее, шофер жмет на акселератор до упора. При подобном
подходе смерть людей вызывается удушением, а не постепенным усыплением,
как было предусмотрено (...) Я приказал замаскировать грузовики группы
D типа фургон, разместив с каждой стороны по два откидных щита, какие
часто можно видеть на наших деревенских фермах. Эти автомобили стали
столь хорошо известны, что не только власти, но и местное население
называет их "грузовиками смерти", как только они где-нибудь
появляются. По моему мнению, даже с помощью маскировки невозможно больше
скрывать назначение этих автомобилей".
В приложении к нашей книге содержатся статистические данные относительно
этих беспорядочных массовых казней, которые происходили только на территории
двух стран, России и Югославии, преданных огню и залитых кровью. За
их пределами, в других оккупированных странах, как и в самом Третьем
рейхе, нацисты взялись за дело иначе.
Механизм депортаций
Само собой разумеется, что с приходом Гитлера к власти в министерстве
внутренних дел было образовано бюро по еврейским делам одновременно
с печально знаменитым гестапо. В 1935 году полковник СС Адольф Эйхман
был назначен руководителем этого бюро, известного как "бюро
IV В 4". Со временем его функции расширялись: в 1938 году они
распространились на Австрию и Чехословакию; в 1940-1941 годах значительная
часть европейского континента превратилась в полигон для акций СС. Как
только завершалась военная оккупация какой-либо страны, эмиссары Эйхмана,
наделенные обширными полномочиями, организовывали там отделение бюро
IV В 4; прежде всего они приступали к проведению переписи евреев
с помощью всех немецких местных органов власти. Во многих странах, начиная
с самой Германии, это не составляло проблемы, потому что там религиозная
принадлежность указывалась в удостоверениях личности или в каких-либо
регистрационных книгах, так что "расовая принадлежность",
якобы семитская или арийская, в действительности отражала лишь религиозную
принадлежность предков. Но в такой стране как Франция, полностью ставшей
при Третьей республике светским государством, это создавало определенные
проблемы.
Франция
По сути дела, распоряжения оккупационных властей в зоне оккупации, равно
как и законодательные положения в свободной зоне, требовали, чтобы евреи
сами заявляли о своем "неарийском" происхождении.
В результате наиболее дальновидные из них, особенно если у них было
преимущество в виде нетипичной фамилии, воздерживались от подобных заявлений,
что позволяло им избежать особых угроз и опасностей, вызванных фактом
рождения в той, а не в иной постели.
Но эта простая предосторожность была принята лишь незначительным меньшинством
не только потому, что она была практически невозможна для людей с фамилиями
Леви, Каэн и Блок, но главным образом потому, что для здравого смысла
простых смертных ужасные последствия переписи были совершенно невообразимыми.
Фиаско существ, наделенных разумом, были ли они иудеями или христианами,
министрами или консьержами, французами или немцами, когда они столкнулись
с безумием фюрера, которому подчиняются как богу, красной нитью проходит
через всю историю геноцида и даже в наши дни оказывается причиной споров
и несогласий по этому поводу.
Эта психология получила свое отражение в рассуждении капитана СС Лишки
по поводу одного французского еврея, у которого нашлись высокопоставленные
заступники:
"Я не могу освободить его, потому что еще один раз французы скажут,
что среди немцев нет настоящих антисемитов кроме фюрера".
Вернемся к механизму депортаций. Во Франции положение зарегистрированных
евреев постоянно ухудшалось вследствие ряда мер, принимаемых с одной
стороны властями Виши, а с другой - людьми Эйхмана. Прежде всего речь
идет, особенно во время первого года оккупации, об антисемитской пропаганде,
увольнениях, отставках и конфискациях, так что возникла, особенно в
Париже, особая порода жуликов и мошенников на почве этого неоантисемитизма.
В результате в феврале 1941 года непосредственный начальник Лишки полковник
СС Кнохен писал:
"Оказалось, что почти невозможно воспитать у французов антиеврейские
чувства, которые бы опирались на идеологическую базу, тогда как предоставление
экономических преимуществ легко привлекает симпатии к антиеврейской
борьбе. Интернирование около ста тысяч иностранных евреев, проживающих
в Париже, может дать возможность многим французам подняться из низших
слоев в средний класс".
Это интернирование не заставило себя ждать. Под контролем бюро IV В
4 префектура полиции составила подробную картотеку; в мае 1941 года
около трех тысяч шестисот бывших польских и чешских евреев были арестованы
и отправлены в два лагеря, организованных французской жандармерией в
департаменте Луаре. Аналогичная операция была проведена в августе, и
с этого времени возникло специфическое напряжение между администрацией
Виши, не хотевшей интернировать и выдавать французских евреев, и людьми
из IV В 4, в принципе враждебных к подобным нюансам и всегда действовавших
в оккупированной зоне по собственному усмотрению. В результате, в феврале
1943 года полковник Клохен мог гордиться следующим достижением:
"Евреи, имеющие французское гражданство, которых арестовали
за то, что они не носили звезду, или по другим причинам, должны быть
депортированы. Буске (Г-н Рене Бускс в то время исполнял обязанности
государственною секретаря по делам полиции в правительстве Пьера Лаваля.)
заявил, что французская полиция не будет выполнять это распоряжение.
На наш ответ, что этим займутся немецкие войска, французская полиция
прореаги-ровата организацией облавы и арестовав 1300 иностранных евреев.
Эти евреи были переданы немецкой полиции с заявлением, что они должны
быть депортированы вместо французских евреев. Совершенно очевидно, что
в подобных случаях депортации подлежат обе категории евреев".
Характерно, что парижский отдел IV В 4 не поставил в известность
Виши, когда в декабре 1941 года была арестована тысяча "видных"
французских евреев, которые были отправлены в "лагерь медленной
смерти" в Руалье около Компьеня. В том же месяце евреев, содержавшихся
в департаменте Луаре, перевели в лагерь Дранси в предместье Парижа.
Все тот же декабрь был отмечен вводом в действие в Польше вблизи Хелмно
первого лагеря смерти. Однако в случае западных стран механизм депортации
наталкивался на препятствие в области транспорта, поскольку германский
военный кризис, вызванный тяжелыми боями во время зимней кампании под
Москвой и в других местах, был прежде всего кризисом снабжения и материально-технического
обеспечения. Благодаря этому евреи Франции, а также Бельгии, Нидерландов
и самой Германии получили многомесячную отсрочку.
Более того, проблема транспорта стала постоянной, так что часто отдел
IV В 4 не мог обеспечить отправку эшелонов согласно плану. Иногда
случалось, что эшелоны уходили не полностью загруженными из-за отсутствия
жертв. В одном из подобных случаев, когда в эшелоне, сформированном
в Бордо, насчитывалось лишь сто восемьдесят евреев, Эйхман впал в ярость
и пригрозил своим подчиненным в Париже "подвергнуть депортации
всю Францию". Все это достаточно полно проясняет психологическую
основу того ожесточения, с которым его сотрудники выслеживали евреев.
Лишь в июле 1942 года префектуре парижской полиции было поручено организовать
массовые облавы для депортации иностранных евреев; однако благодаря
предупреждениям некоторых чиновников, сотрудничавших с Сопротивлением
или просто гуманно настроенных, добрая половина из намеченных двадцати
пяти тысяч жертв смогла ускользнуть.
Остается добавить, что в том же июле власти Виши со своей стороны передали
немцам около девяти тысяч иностранных евреев, но в дальнейшем масштабы
подобных операций сильно сократились. После протестов французской католической
церкви летом
года и тем более после поражения под Сталинградом весной года двойная
игра политиков и чиновников на всех уровнях привела к тому, что люди
Эйхмана не могли рассчитывать на содействие администрации и французской
полиции, в том числе и в оккупированной зоне (В июле 1943 года эсэсовец
Ретке, бывший тогда начальником бюро IV В4 в Париже, сообщил Эйкмаиу,
что отныне их деятельность могла эффективно осуществляться во Франции
Лишь при поддержке немецких войск.
1942 ). Именно по этой причине, по крайней мере частично, общее
число французских евреев, погибших в газовых камерах, не превышает ста
тысяч человек.
Эти трагические события все еще продолжают и через сорок лет оказывать
воздействие на французскую политическую жизнь. Незнание породило или
усугубило некоторые скандалы. Так, в ходе президентской кампании в апреле-мае
1981 года министр финансов Морис Папон, который при нацистской оккупации
исполнял обязанности генерального секретаря префектуры Жиронды, был
обвинен в депортации евреев, тогда как другие документы были предъявлены
в его защиту - он сумел спасти некоторых из них. Однако в обоих случаях
он лишь подчинялся приказам правительства Виши относительно различий,
которые следовало соблюдать между иностранными и французскими евреями.
Если хотели найти для г-на Папона смягчающие обстоятельства, то следует
также сослаться на недостаток информации: полная и всеобшая осведомленность
относительно участи депортированных евреев возникла лишь после освобождения
Франции; до этого информация была довольно противоречивой.
Нидерланды и Бельгия
За исключением некоторых специфических особенностей в системе порабощения
Франции охота на людей развернулась в Бельгии и Нидерландах по той же
модели. Для нас представляет особый интерес ситуация в Нидерландах,
поскольку здесь выступают на первый план неразрешимые вопросы этического
порядка, возникающие в связи с преследованием евреев. Голландский народ,
имеющий славные традиции борьбы за свободу, видимо, оказал самое сильное
сопротивление среди народов Европы; первые облавы привели в феврале
1941 года к возникновению феномена, не имевшего аналогий в странах,
оказавшихся под немецким сапогом. Я имею в виду забастовку докеров,
а акты мужества при проявлении солидарности с евреями не поддаются счету.
Тем не менее было уничтожено более трех четвертей голландских евреев,
в то время как во Франции процент потерь составил лишь около тридцати.
Прежде всего это объясняется географическим фактором, поскольку маленькие
Нидерланды само свое название получили благодаря плоскому низменному
рельефу, тогда как во Франции десятки тысяч евреев смогли найти укрытие
в больших горных массивах, благоприятных для партизанского движения.
Но следует также отметить, что какова бы ни была моральная оценка французского
соглашательства 1940-1944 годов, сравнительная автономия, махинации
Лаваля и всевозможные варианты двойной игры в целом также в значительной
степени способствовали выживанию евреев.
Аналогичная ситуация сложилась и в Дании, где не было оказано сопротивления
немецким захватчикам, вследствие чего эмиссары Эйхмана не могли действовать
там по своему усмотрению, так что более девяноста процентов датских
евреев оказались спасены.
Италия
Еще более парадоксальная ситуация сложилась в фашистской Италии. В 1934
и даже в 1936 году Муссолини насмехался над расизмом Гитлера. После
подписания "Стального пакта" в 1938 году он был вынужден идти
по следам бывшего австрийского ефрейтора в том числе и в еврейском вопросе
и ввел антисемитское законодательство. Однако пока дуче оставался у
власти не могло быть и речи о депортациях. Престиж нации или диктатора
часто являлся главным фактором спасения евреев. Более того, итальянское
военное командование предприняло в 1941-1942 годах на иностранных территориях,
оказавшихся под его контролем (южная Греция, Хорватия, юго-восточная
Франция) акции по систематическому спасению евреев, не только запретив
доступ на эти территории Эйхману и его подручным, но даже доходя до
того, чтобы вырывать "неарийиев" из рук французских
жандармов и хорватских убийц, Этому парадоксу был положен внезапный
конец осенью 1943 года после падения дуче и капитуляции Италии. Наступило
время реванша: на территории марионеточной "Итальянской социальной
республики" бюро IV В 4 смогло развернуться по своему
усмотрению, вплоть до организации облавы, в ходе которой были арестованы
более тысячи римских евреев, так сказать, прямо под окнами папы Пия
XII, который, порвав с тысячелетней традицией покровительства "народу-свидетелю",
даже в этот трагический день воздержался от публичного протеста. Он
никак не объяснил свое молчание, сказав лишь следующее:
"Не забывайте, что тысячи католиков служат в немецких армиях: разве
я могу обречь их на конфликт со своей совестью?"
Балканский полуостров
На Балканах часть югославских евреев была уничтожена под открытым небом,
как мы уже говорили выше. Напротив, Болгария была союзницей Третьего
рейха, царь Борис и его правительство ввели антиеврейские законы. Более
того, было подписано общее соглашение с представителем бюро IV В
4, по которому для начала надлежало депортировать двадцать тысяч
евреев (из общего числа пятьдесят тысяч).
Но этот договор был выполнен лишь частично из-за спонтанных протестов
населения, выразителем настроения которого был болгарский правящий класс
и особенно духовенство. Мораль, которую извлек из событий посол Третьего
рейха в Болгарии, содержится в его докладе в Берлин:
"Болгары не видят в евреях таких пороков, которые бы оправдывали
принятие особых мер против них, эти наивные славяне полностью лишены
понимания немецкой идеологии".
В Греции, побежденной после героического сопротивления, основная часть
ее семидесяти семи тысяч граждан-евреев, почти все из которых были древнего
испанского происхождения (что достаточно характерно для всех балканских
стран), жили в Салониках. В условиях военного оккупационного режима
механизм депортации мог функционировать в обычном режиме, но в данном
конкретном случае были некоторые дополнительные тонкости, заслуживающие
особого упоминания. Как и в других местах, евреям сообщалось, что они
будут направлены на "автономную территорию", созданную для
них в Польше, более того, их заставляли обменять свои деньги на специальные
дорожные чеки, предназначенные для покупки земли (своеобразный черный
юмор); короче говоря, удалось нарисовать им такую радужную картину будущей
жизни, что некоторые добровольно регистрировались для ближайшего отъезда!
Судьба более семисот тысяч румынских евреев оказалась более милосердной.
Хотя Румыния и была, вероятно, единственной балканской страной, где
существовала местная антисемитская традиция, но, возможно, именно в
рамках этой традиции румынские руководители сочли делом чести самостоятельно
распорядиться судьбой "своих" евреев. В то же время
важно проводить различие между тремястами тысячами евреев в аннексированных
в 1918 году провинциях Бессарабии и Буковине, перемешенных самими румынами
на советские территории, оккупированные их армией ("Транснист-рия"),
большинство из которых умерло от голода, болезней и солдатских погромов,
и евреями "старого королевства", которые вопреки всяческому
германскому давлению на "кондуктора" Анто-неску и вмешательству
местных сил до последнего дня были избавлены от посягательств бюро IV
Б 4.
Венгрия
Весной 1944 года, т.е. в каком-то смысле уже под занавес, Эйхман сумел
добиться в Венгрии большого успеха.
Эта страна, которая с 1919 года находилась под властью адмирала Хорти
(носившего титул "регента"), также придерживалась определенной
антиеврейской политики, а в 1938 году по примеру Германии там были введены
более жесткие законы.
Но старый регент также не хотел допускать иностранного вмешательства,
так что Эйхман смог приступить к своим операциям в Венгрии лишь с марта
1944 года, когда немецкая армия оккупировала страну, чтобы отстранить
Хорти от власти. Эйхман, обычно руководивший деятельностью местных отделов
IV В 4 из Берлина, немедленно прибыл в Будапешт, чтобы лично
руководить операцией. По словам его адъютанта Вислицени, "единственной
целью нового венгерского кабинета министров было решение еврейского
вопроса". Исключительные усилия потребовались от министерства
транспорта, чтобы отправлять в Освенцим по четыре эшелона в день. Венгрия
была разделена на пять зон: север, восток, юг, запад и Будапешт. Евреи
четырех первых зон общей численностью примерно в четыреста пятьдесят
тысяч человек были арестованы в ходе облав в апреле и депортированы
за шесть недель, с 15 мая по 30 июня. Евреев столицы, которых насчитывалось
более двухсот тысяч человек, должны были депортировать в июле.
Но к этому времени англо-американцы уже твердо закрепились в Нормандии,
и даже в высших нацистских сферах стали задавать себе вопросы о будущем.
Так, "рейхсфюрер" СС Гиммлер якобы заинтересовался
фантастическим проектом, разработанном в Будапеште, об обмене еще уцелевших
евреев на американские поставки, грузовики или медикаменты. Этот проект
натолкнулся на запрет военных и дипломатических властей союзников, но
Гиммлер так им заинтересовался, что без ведома Гитлера он за это время
успел отдать приказ о приостановке депортаций. Таким образом, оставленные
про запас в качестве разменной монеты, евреи Будапешта смогли избежать
шестерен депортации.
Германия
С момента его вступления в должность на Эйхмана была возложена задача
"расового очищения" Германии. Как только он получил
зеленый свет для организации депортаций, он сосредоточил основное внимание
на евреев "великогерманской" территории: в данном случае
организация их ареста не представляла никаких трудностей, потому что
все эти евреи были уже тщательно зарегистрированы и находились под контролем.
Около семидесяти тысяч из них были "эвакуированы на восток"
в октябре и ноябре 1941 года, но затем проблемы с транспортом вызвали
задержку в несколько месяцев.
В течение этой осени Эйхману пришлось среди прочего заняться и совсем
другой задачей. Поскольку осуществление гитлеровского "окончательного
решения" уже началось, следовало в общих чертах ввести в курс
дела некоторых министров и высших чиновников. Шеф IV В 4 должен
был не только подготовить досье, но и составить краткий текст, с которым
руководитель всех полицейских служб Германии Гейдрих намеревался выступить
лично перед этим собранием. Сначала заседание было назначено на 9 ноября,
но было отложено до 20 января из-за нападения на Перл-Харбор 7 декабря
и вступления в войну Соединенных Штатов.
Сначала Гейдрих объявил своим слушателям, что он только что получил
все полномочия для "подготовки окончательного решения еврейской
проблемы в Европе" и что на него была возложена задача "очистить
немецкое жизненное пространство от евреев". Это пространство
охватывало всю Европу; число евреев здесь по статистике бюро IV В
4 доходило в целом до одиннадцати миллионов. Что касается уготованной
им участи, то характерно, что даже в этой тщательно подобранной аудитории
Гейдрих, не скрывавший, что все они до последнего будут уничтожены,
предпочитал изъясняться намеками, например:
"В рамках окончательного решения проблемы евреи должны быть
отправлены на восток под надежной охраной и там использованы как рабочая
сила. Организованные в рабочие колонны, дееспособные евреи, мужчины
и женщины по отдельности, будут доставлены на эти территории для строительства
дорог; само собой разумеется, что значительная их часть погибнет естественным
путем из-за физического истощения.
С оставшимися, которые в конце концов выживут и которых следует рассматривать
как самую устойчивую часть, поступят соответствующим образом, В самом
деле, исторический опыт показывает, что в случае освобождения эта природная
элита несет в зародыше элементы нового еврейского возрождения. В целях
практического осуществления окончательного решения Европа будет очищена
с запада до востока. Трудности с жильем1 и другие соображения из области
социальной политики привели нас к решению начать с территории Рейха,
включая протекторат Богемии и Моравии".
Дальнейшая речь Гейдриха, так же как и последовавшая за ней дискуссия
были посвящены проблеме "метисов": какой должна быть
доля "арийской крови", иначе говоря, число христианских
предков, чтобы эти полукровки могли быть оставлены в живых? Как к ним
относиться? Это были трудные вопросы: задолго до того, как Бисмарк рекомендовал
случать "еврейских кобыл" с "христианскими
жеребцами", обещая хорошие результаты от этого скрещивания,
именно прусская знать начала объединяться через брачные связи с богатыми
еврейскими семьями, так что известное количество офицеров и лиц первостепенной
значимости имели больше, чем одну бабушку или прабабушку сомнительного
происхождения. Государственный секретарь Вильгельм Штукарт, представлявший
министерство внутренних дел, предложил сохранять жизнь даже метисам,
"семитизированным более, чем на пятьдесят процентов",
но стерилизовать их. После чего доктор Бюлер, представлявший польское
генерал-губернаторство, попросил, чтобы приоритет был предоставлен польской
территории по причине количества и плотности населения еврейских гетто,
"этих очагов заразы", и отметил, что в данном случае
проблема транспортировки не представляет трудностей. Затем был предложен
легкий завтрак, и совещание было закрыто.
В действительности вопрос о смешении кровей являлся лишь крайним случаем
тех проблем, которые возникли в связи с геноцидом евреев Германии в
целом. Многие убежденные нацисты были обеспокоены судьбой своих прежних
товарищей по оружию, отличающихся безупречным патриотизмом, преследованиями
инвалидов войны и военных сирот "неарийского происхождения".
Поэтому тех, кого посчитали достойными, отправили в лагерь Терезиенштадт
в Богемии, привилегированное гетто, которое организаторами "окончательного
решения" было предназначено для посещения делегатами Международного
красного креста и другими нейтральными делегациями, чтобы показать им,
что Третий рейх обращается с евреями строго, но гуманно. Часть этих
депортированных смогла выжить, тогда как тысячи других в конечном итоге
были переведены в Освенцим и там уничтожены. Аналогичным образом, немецкие
евреи, депортированные "на восток" осенью 1941 года,
не были уничтожены немедленно; сначала они были интернированы в гетто
Лодзи, Риги или Минска.
Остается добавить, что эта последняя группа нашла неожиданного защитника
в лице Вильгельма Кубе, "генерального комиссара" Белоруссии,
нацистского активиста первого призыва.
В декабре 1941 года в конфиденциальном письме своему другу Генриху Лозе,
который, как мы видели, критиковал массовые уничтожения, Кубе сообщал
ему о своем возмущении:
"Среди этих евреев находятся ветераны войны, награжденные Железным
крестом, инвалиды войны, наполовину или даже на три четверти арийцы.
У меня достаточно жесткости, и я готов внести своей вклад в решение
еврейской проблемы, но люди, которые происходят из тех же кругов, что
и мы сами, это все-таки что-то совсем другое по сравнению с автохтонными
нечеловеческими ордами".
В глазах агентов Гейдриха и Эйхмапа в Минске Кубе был виновен в весьма
серьезных упущениях: разве не заявил он публично, что любит музыку Мендельсона
и Оффенбаха, пожал руку еврею, который вывел его автомобиль из охваченного
пламенем гаража, пообешал безопасную жизнь всем своим протеже? 31 июля
1942 года Кубе лаконично сообщал Лозе: "В Минске около десяти тысяч
евреев были ликвидированы 28 и 29 июля. Основная их часть была депортирована
в Минск в прошлом ноябре по приказу фюрера из Вены, Брно, Бремена и
Берлина".
Лагеря смерти в Польше
Как мы уже видели, технология уничтожения групп людей, рассматриваемых
как вредные или как недостойные жизни, начала разрабатываться осенью
1939 года. В октябре 1941 года, вскоре после приостановки "программы
эвтаназии", были установлены контакты между Эйхманом и доктором
Браком, представителем фюрера, в результате которых два основных сотрудника
Брака комиссар полиции Вирт и химик Кальмейер были направлены в Польшу,
чтобы "помочь в создании Необходимых помещений и газового оборудования".
В декабре первый лагерь смерти в Хелмно вступил в строй. Три других,
в Белжеце, Собиборе и Треблинке, оснащенных все лучше и лучше, были
соответственно пушены в дело марте, мае и июле 1942 года. Эти лагеря
находились под высшим руководством генерала СС Одило Глобокника, бывшего
гаулейтера Вены, таким образом не подпадая под командование Эйхмана.
Эти лагеря имели много общего. Собственно уничтожение осуществлялось
эсэсовцами Глобокника при поддержке вспомогательной гвардии, в основном
состоявшей из украинцев. Команда из нескольких сот евреев занималась
вывозом трупов и другими работами. Во время прибытия эшелонов принимались
большие предосторожности, чтобы обмануть евреев, насколько это было
возможно, и тем самым избежать отчаянных предсмертных выступлений.
Поскольку депортированные якобы направлялись в трудовой лагерь на "автономной
еврейской территории", фальшивые надписи были размещены при
входе, замаскированном под обычный вокзал, а также на зданиях: "Вход
на автономную территорию", "Синагога", "Душевая"
и т.п. Дополнительная задача состояла в сборе последних личных вещей,
принадлежащих жертвам, прежде всего одежды, предназначенной для неимущих
немцев. Получатели не всегда оказывались довольны, что вполне понятно,
если принять во внимание обстоятельства, при которых собирали эту одежду.
В результате делегат немецкого общества "зимней помощи"
направил руководству СС следующий протест:
"Комплекты, отправляемые вами, столь низкого качества, что в
большинстве случаев их невозможно распределять среди нуждающихся. Значительная
часть одежды очень грязная и испачкана кровью. Воротники большинства
пиджаков и курток столь засалены, что требуется дополнительная чистка
(...). Лишь с опозданием при вскрытии тюков было обнаружено, что в партии,
направленной администрации Познани, на пятидесяти одном пиджаке из двухсот
еще были прикреплены желтые звезды!"
Вот описание последних минут эшелона евреев, депортированных в Треблинку,
принадлежащее Эли Розенбергу, который входил в "команду по вывозу
трупов" этого лагеря и остался в
живых:
"Эсэсовцы с собаками, держа в руках плети и штыки, стояли вдоль
Hiramelsstrasse ("Himmelsstrasse" ("Небесная улипа")
- так в насмешку назвали дорогу, которая вела в Треблинке в газовые
камеры.). Евреи шли молча. Они не знали, куда их ведут. При входе в
газовые камеры стояли два украинца; одного звали Иван, а другого Николай.
Они пускали газ. Газ постулат из двигателя. В него заправляли что-то
- нефть или мазут. Последних в очереди подгоняли ударами штыков, потому
что первые уже видели, что происходит внутри, и не хотели входить. Четыреста
человек могли войти в газовую камеру. Тогда с трудом удавалось закрыть
наружную дверь. Когда их там запирали, мы находились с другой стороны.
В этот момент мы слышали только крики "Слушай, Израиль", "папа",
"мама". Через тридцать пять минут все они были мертвы. Двое
немцев находились там и слушали, что происходило внутри. Затем они говорили:
"Все тихо..."
Ниже приводятся некоторые исторические подробности, а также особенности
каждого из этих польских лагерей.
ХЕЛМНО
Этот лагерь располагался в шестидесяти километрах от Лодзи и предназначался
для уничтожения евреев из западной части Польши, включенной в "Великую
Германию". Этот лагерь действовал с декабря 1941 по лето 1943
года. Его газовая камера была лишь фургоном грузовика смерти, подобного
тем, что использовались в России. После каждого газового сеанса, который
обеспечивал четыре десятка убитых, грузовик отвозил трупы к длинной
траншее или общей яме, выкопанной в соседнем лесу. В среднем каждый
день происходила дюжина сеансов. Летом 1944 года лагерь был использован
последний раз, чтобы ликвидировать оставшихся в живых обитателей гетто
Лодзи, которым до того времени сохраняли жизнь как полезным работникам.
Из постоянной еврейской команды выжили лишь два человека. Общее число
жертв оценивается Польской комиссией по военным преступлениям в двести
пятьдесят тысяч человек, а на судебном процессе в Бонне в 1963 году
- в сто пятьдесят тысяч при дюжине эсэсовских палачей.
БЕЛЖЕЦ
Этот лагерь, где были уничтожены более шестисот тысяч евреев из восточной
части польского "генерал-губернаторства", а также несколько
тысяч чешских и немецких евреев, располагал шестью стационарными газовыми
камерами, способными ликвидировать до пяти тысяч человеческих существ
в день. Газовые сеансы происходили там вплоть до конца 1942 года; весной
1943 года все установки были разрушены самими немцами.
СОБИБОР
Расположенный поблизости от зоны, аннексированной в 1939 году Советским
Союзом, Собибор имел те же общие характеристики, что и Белжец, и был
специально предназначен для евреев этой зоны, часть которых не смогла
эвакуироваться в июне-июле 1941 года во внутренние районы России. Но
между июлем и октябрем 1942 года сюда также были направлены несколько
эшелонов из Нидерландов и Бельгии, а также один французский эшелон.
Это был квартал самых массовых уничтожений. В дальнейшем эти операции
стали более редкими, без сомнения потому, что основная часть работы,
особенно в том, что касалось польских евреев, уже была сделана. В Собиборе
постоянная еврейская команда, насчитывавшая около трехсот человек, сумела
раздобыть какое-то оружие и убить многих охранников.
Эта попытка восстания позволила выжить трем десяткам евреев и вызвала
закрытие и ликвидацию этого лагеря в октябре 1943 года. Общее число
жертв, включая неопределенное количество русских военнопленных, оценивается
в двести пятьдесят тысяч человек.
ТРЕБЛИНКА
Это самый большой по площади польский лагерь, намного превосходящий
все остальные. Он был организован в сотне километров от Варшавы и специально
предназначался для быстрого уничтожения примерно четырехсот тысяч евреев
из огромного гетто польской столицы. Этот лагерь располагал десятком
газовых камер, каждая площадью 50 кв.м. Там было тридцать эсэсовцев
и несколько сотен украинцев во вспомогательных частях, а также еврейская
команда численностью в тысячу человек, занятых постоянно. В 1943
году после знаменитого восстания последних рабов гетто Варшавы, еврейская
команда Треблинки, вдохновленная этим примером, также решила "умереть
стоя". Против всех ожиданий восстание имело успех, поскольку
число выживших составило около пятидесяти. Некоторые из них участвовали
в основании в 1949 году израильского киббуца "воины гетто"
("Лохамей Гагетаот"). Общее число евреев, уничтоженных
в лагере Треблинка, превышает семьсот тысяч человек.
МАЙДАНЕК
Это был лагерь совсем иного рода. В уменьшенном масштабе его можно сравнивать
по принципам организации - сочетанию немедленного уничтожения с медленной
смертью от истощения - с огромной фабрикой смерти, в Освенциме. Организованный
летом 1941 года, первоначально это был трудовой лагерь, рассчитанный
на пятнадцать тысяч заключенных из разных мест. Известно, что осенью
1941 года там от голода и ужасных условий погибли пять тысяч советских
военнопленных. Летом 1942 года в лагере были установлены две газовые
камеры, предназначенные для евреев; в них использовался "циклон
Б", а не окись углерода, что также составляло параллель Освенциму.
В случае Майданека общее чисто погибших евреев, часть которых происходила
из Нидерландов и Греции, оценивается в сто двадцать пять тысяч человек.
ОСВЕНЦИМ
Лагерь Освенцим (Аушвиц) был создан летом 1940 года в
Силезии, в пограничном районе, который до 1918 года принадлежал Германии.
Место имело то преимущество, что оно было сравнительно пустынным, а
также находилось рядом с перекрестком железных дорог.
Освенцим сначала функционировал как концентрационный или трудовой лагерь
с преимущественно польскими заключенными. Наличие практически бесплатной
рабочей силы и географическое положение вскоре вызвали интерес немецких
трестов, и "I.G.Farben" построила поблизости новый
завод по производству синтетического каучука ("Buna");
группа Круппа и "Hermann-Goering-Werke" сделали то
же самое.
С самого начала начальником лагеря был майор Гесс, безупречный эсэсовец,
хороший администратор и, как выяснилось в дальнейшем на суде, свидетель,
не знающий себе равных по точности показаний. В июне 1941 года Гиммлер
вызвал Гесса в Берлин, чтобы сообщить ему, что он получил приказ фюрера
приступить к "решению еврейского вопроса в Европе".
В этой связи Гиммлер решил, что Освенцим особенно хорошо подходит для
данной цели; следовало заняться подготовительными работами. Гессу пришла
в голову мысль использовать дезинфицирующий газ, применяемый в армии,
- "циклон Б". Первые эксперименты были проведены
осенью 1941 года на советских военнопленных. К этому времени Освенцим
уже превратился в концентрационную вселенную с сотней тысяч заключенных,
охраняемых более чем тремя тысячами эсэсовцев. Эшелоны смерти стали
прибывать со всех уголков Европы весной 1942 года: все евреи из Франции
(с точностью до одного эшелона), все из Венгрии, часть польских евреев,
а также цыгане и многие другие были отравлены газом в Освенциме. Другой
идеей Гесса было сжигать тела жертв сразу после удушения и построить
для этой цели гигантские крематории. Несмотря на их общую пропускную
способность в двенадцать тысяч трупов в день иногда приходилось сжигать
излишки под открытым небом.
Однако в Освенциме часть заключенных из еврейских эшелонов - мужчины
и женщины, которых оценивали как пригодных к работе, временно оставляли
в живых. "Селекция" происходила сразу после их прибытия
в "Освенцим II" (Аушвиц-Биркенау). Вот описание этой
процедуры, принадлежащее французскому ученому Роберу Вайтсу:
"Постепенно депортированные продвигались к краю перрона. Два
эсэсовца стояли посередине, Один из них был военным врачом. Депортированные
проходили перед ним. Большим пальцем или тросточкой офицер указывал
заключенным направо или налево. Так образовались две колонны, скопившиеся
на противоположных краях перрона. Левая колонна состояла из мужчин в
возрасте от двадцати до сорока пяти лет, выглядевших достаточно крепкими.
Эти возрастные границы были подвижными, иногда они расширялись до пределов
от шестнадцати или восемнадцати до пятидесяти лет.
Вид и манера держаться заключенных, хорошо или плохо он был побрит,
также влияли на этот выбор. В левой колонне также оказалось несколько
молодых женщин. Правая колонна состояла из более пожилых мужчин, стариков,
большинства женщин, детей и больных...
Женщин из левой колонны пешком отправляли в соседний лагерь, мужчин
увозили на грузовиках и прицепах, нагроможденными друг на друга. Заключенных
из правой колонны увозили на грузовиках.
В моем эшелоне из 1200 депортированных отобрали довольно большую часть
мужчин (около трехсот), а также нескольких женщин. Это исключительно
большое количество. Очень редко, когда отбирают больше ста пятидесяти
или двухсот мужчин на эшелон".
Гесс, располагавший более точными данными, оценивал число евреев, отбираемых
для работы, в среднем в двадцать пять про-пентов.
В Освенциме мистификация во время прибытия новых узников заходила дальше,
чем в других лагерях, причем ее легче было осуществлять, когда речь
шла о депортированных из других стран кроме Польши. В результате получившие
отсрочку от уничтожения из "левой колонны" чаще всего
были уверены, что раньше или позже увидят своих детей и близких. Со
своей стороны Гесс настаивал на "прогрессе по сравнению с Треблинкой,
который заключался в том, что если в Треблинке жертвы почти всегда знают,
что они будут уничтожены, то в Освенциме мы шутим с ними, и убеждаем
их в том, что они должны пройти обработку для уничтожения вшей".
Для этих целей на стенах вестибюлей при входе в газовые камеры были
прикреплены вешалки для одежды с номерами, и эсэсовец или капо (привилегированный
заключенный), который направлял группу, рекомендовал хорошо запомнить
свой номер; куски мыла из песчаника, раздаваемые заключенным, еще больше
усиливали иллюзию. Во время своего процесса Гесс с некоторой гордостью
говорил обо всех этих уловках, которые по его мнению были одновременно
и эффективными и гуманными. Американский психиатр, освидетельствовавший
Гесса во время процесса в Нюрнберге, в своем заключении охарактеризовал
его как "умственно нормального, но имеющего признаки шизоидной
апатии и бесчувственности, характерных для настоящего психоза".
Сам Гесс объяснял это проще и, конечно, лучше:
"Мысль о неподчинении приказу не могла даже возникнуть, каков
бы ни был этот приказ... Вы не можете понять наш мир... Я обязан был
подчиняться, а теперь должен терпеть последствия..."
Вот как об этом эсэсовском "нашем мире" говорил сам
главный шеф СС Гиммлер в октябре 1943 года перед своими высокопоставленными
сотрудниками:
"Я хочу поговорить с вами об эвакуации евреев и уничтожении
еврейского народа. Об этом легко говорить. Каждый член партии заявляет:
"Еврейский народ будет уничтожен, это ясно, это часть нашей программы:
уничтожение евреев - мы сделаем это", а потом они приходят, восемьдесят
миллионов добрых немцев, и у каждого есть свой "хороший" еврей.
Разумеется, все остальные - это свиньи, но вот этот, это еврей высшего
качества. Никто из тех, кто рассуждает таким образом, не видел трупов,
ни один не был там. Большинство из вас знают, что означает видеть груду
из ста трупов, или из пятисот, или из тысячи. Пройти через это и тем
не менее, с учетом некоторых слабостей человеческой природы, остаться
честными людьми, вот что нас закалило, Это славная страница нашей истории,
которая не была и никогда не будет написана..."
Эти высказывания помогают нам понять, как могло получиться, что немцы
в целом лишь очень приблизительно представляли себе участь, на которую
были обречены евреи, ничего не зная о том, как они умирали, и не стремясь
это узнать.
Однако пора вернуться в Освенцим. Судьба евреев, получивших отсрочку,
была разной, потому что мир концентрационного лагеря в целом имел своеобразную
иерархическую структуру. Некоторые из заключенных по причине срока давности,
происхождения, но прежде всего благодаря собственной ловкости и интуиции
ухитрялись подняться на должности, дававшие очень большую власть. Эти
капо чаще всего были из старых немецких заключенных, переведенных из
лагерей первых лет Третьего рейха. Они становились винтиками эсэсовской
машины и вследствие практически неизбежно проявляющегося с течением
времени миметизма обыкновенно приобретали типичные для СС черты; жестокость,
лексику, общую манеру поведения и даже стиль одежды, прежде всего сапоги.
Напротив, евреи, что едва ли требует специального упоминания, относились
к самой низшей категории, хотя некоторые из них, в частности врачи,
химики и художники, а также музыканты, которым удавалось понравиться
эсэсовцам (в мире Освенцима было несколько оркестров), избегали благодаря
своим талантам изнурительных принудительных работ на открытом воздухе.
Эти работы в условиях постоянного недоедания доводили срок "надежды
на жизнь" рядовых каторжников-евреев максимум до нескольких
месяцев.
Для них в бараках устраивали так называемые частичные селекции, которые
всегда проводились неожиданно. Один из выживших узников доктор Жорж
Веллерс описывает их следующим образом:
"Немцы заставляли маршировать перед собой совершенно голых людей,
блок за блоком, и один взгляд, брошенный на ягодицы, решал их судьбу,
поскольку никакая другая часть человеческого тела не выдает столь точно
степень худобы... Скелеты и полускелеты предпринимали героические усилия,
чтобы на одну минуту предстать перед немцами бодрыми, энергичными, выпятив
грудную клетку, лишенную плоти, идущими спотыкающимся, но решительным
шагом. Но безжалостные ягодицы не допускали никакого притворства!"
Когда благодаря удачному стечению обстоятельств каторжники-евреи
такого рода, сумевшие избежать частичной селекции и газовой камеры,
раньше или позже превращались в человеческие развалины, которые
на жаргоне Освенцима назывались "мусульманами":
"Пока они еще ходили, они двигались как автоматы; остановившись,
они были не способны ни на какое другое движение. Они падали на землю
в полном изнеможении: им ни до чего не было дела. Их тела загораживали
проход, можно было ходить по ним: никакого протеста, никакого крика
боли не срывалось с их приоткрытых ртов. Капо и даже эсэсовцы могли
их бить, толкать, они не двигались, они были совершенно безучастными
ко всему, Это были существа без мысли, без реакции, можно даже сказать
без души..."
Йозеф Вулф, бывший заключенный-еврей, находившийся в относительно привилегированном
положении, рассказывает о разговоре, который у него однажды был с одним
немецким собратом по заключению, по поводу Ганди, обратившегося до начала
войны с призывом к евреям Германии, рекомендуя им отказ от насилия.
Оба собеседника пришли к согласию: в нацистском лагере Ганди оказался
бы одним из первых заключенных, которые становятся "мусульманами".
Бесчисленные заключенные, как евреи, так и неевреи, сумели найти в Освенциме
адекватный ответ. Большинство их актов сопротивления никогда не станет
известным; многие другие во-шли в историю лагеря. Самым впечатляющим,
как в Треблинке и Собиборе, стало восстание одной из постоянных еврейских
команд, обслуживавших печи крематория. Оно стало возможным благодаря
четырем польским евреям, работавшим на заводе по производству боеприпасов
и сумевшим раздобыть небольшое количество динамита, который они приносили
каждый день крошечными порциями, 6 октября 1944 года команда взорвала
печь третьего крематория. В результате последовавшего столкновения четверо
эсэсовцев были убиты и многие ранены. Ни один из членов этой команды
не остался в живых. Несколько десятков человек из команды, обслуживавшей
второй крематорий, оказались единственными среди заключенных этой категории,
которым выпал шанс дожить до освобождения лагеря русской армией.
Десятки тысяч заключенных неевреев различных национальностей также погибли
в Освенциме; среди их главных преимуществ было то обстоятельство, что
в процессе депортации и последующих испытаний с ними не было их детей,
а также возможность, как правило, умирать естественной смертью, если
только смерть от недоедания или болезни можно считать таковой.
Совершенно особым было положение цыган, поскольку они представляли для
руководителей Третьего рейха идеологическую дилемму. Дело в том, что
с "расовой" точки зрения было неудобно оспаривать их
арийское происхождение, тем более что их язык был ближе к индийскому
санскриту, чем все европейские языки. Но разве в политическом, или скорее
полицейском, плане они не были самым "асоциальным"
элементом? Можно думать, что этим противоречием объясняются контрасты
их судьбы в 1939-1945 годах. На Востоке, затопленном огнем и кровью,
они были ликвидированы специальными отрядами ("Einsatzgruppen")
примерно таким же образом, как евреи. В оккупированных странах западной
и южной Европы они подверглись тотальной депортации и интернированию
в начале войны, в том числе и бывшие члены гитлеровской молодежной организации,
а затем в начале 1943 года большинство было переведено в Освенцим.
Гесс, называвший цыган "своими любимцами среди заключенных",
уверял, что испытывал к ним большую симпатию и создал для них то, что
он называл "семейным лагерем". Он писал: "Сохранив
свою детскую сущность, они были непоследовательны в своих поступках
и охотно играли. Они не принимали всерьез свою работу". Их
общее число в Освенциме доходило почти до двадцати тысяч. Летом 1944
года Гиммлер отдал приказ ликвидировать их всех. Они были отравлены
газом за несколько дней.
Великие нацистские замыслы
В какой-то мере участь, отведенная руководителями Третьего рейха евреям
и цыганам, лишь предвосхищала судьбу, которая была предназначена народам
всех стран Европы в случае победы Германии, поскольку страны восточной
Европы были обречены на уничтожение, тогда как остальные должны были
навсегда превратиться в вассалов Третьего рейха. Можно сказать, что
одних ждал биологический геноцид, а других культурный. Речь идет не
только об общих соображениях - конкретные проекты были разработаны экспертами
при верховном военном командовании, при министерстве оккупированных
территорий на Востоке, при управлении по делам расы и колонизации СС.
К воплощению в жизнь некоторых из этих проектов успели приступить. Так,
весной 1944 года, когда немецкие армии уже были изгнаны за Днепр, верховное
командование приказало депортировать в Германию тысячи украинских и
белорусских детей; одним ударом оно стремилось достичь сразу несколько
целей, а именно:
"1. Группа армий "Центр" имеет намерение собрать на территориях,
находящихся под ее контролем, и направить в Рейх от сорока до пятидесяти
тысяч детей в возрасте от 10 до 14 лет. Эта мера принимается по предложению
IX армии. Она должна опираться на мощную пропаганду и иметь следующий
девиз: меры помощи со стороны Рейха белорусским детям, защита от партизанских
банд. В пятикилометровой зоне эта акция уже началась... Эта акция предназначена
не только для сдерживания непосредственного роста мощи противника, но
и для того, чтобы таким образом подорвать в отдаленном будущем его биологический
по-тенциат:. Эту точку зрения разделяют рейхсфюрер СС и фюрер. Соответствующие
приказы были даны в южном секторе во время отступления в прошлом году.
2. Аналогичная акция предпринимается в настоящее время в районе, контролируемом
группой армий "Северная Украина" (генерал-фельдмаршал Модель);
в секторе Галиция, имеющем особые привилегии в политическом плане, были
приняты меры, чтобы направить 135 000 человек в трудовые батальоны,
тогда как молодежь старше 17 лет будет направлена в дивизии СС, а за
не достигших 17 лет возьмут ответственность вспомогательные части СС.
Эта акция уже проводится в течение нескольких недель и до сих пор не
вызвала никаких беспорядков".
Главный эксперт министерства оккупированных территорий доктор Альфред
Ветцель разработал в ноябре 1939 года сразу после завоевания Польши
долгосрочную программу:
"В отношении обращения с населением - имеются в виду поляки
- следует всегда исходить из принципа, что все административные и законодательные
меры имеют целью только германизацию ненемецкого населения всеми способами
и как можно скорее. По этой причине в Польше должна быть абсолютно исключена
самостоятельная народная культурная жизнь. Польские корпорации, общества
и клубы должны быть закрыты. Польские рестораны и кафе, являющиеся центрами
национальной польской жизни, должны быть закрыты. Полякам будет разрешено
посещать только немецкие театры и кинотеатры; что касается польских
театров и кинотеатров, то они будут закрыты. Не будет никакой польской
прессы, не выйдет в свет ни одна польская книга, ни один журнал. По
той же причине полякам будет запрещено иметь радио или патефоны".
Что касается населения Советского Союза, то в августе 1942 года доктор
Ветцель рекомендовал еще более радикальные меры:
"Делом первостепенной важности является сохранение на русских
землях лишь населения, состоящего по большей части из массы, относящейся
к примитивному европеоидному типу. Оно не сможет оказать заметного сопротивления
немецкому населению. Эта тупая и инертная масса нуждается в энергичном
руководстве, как это хорошо видно из многовековой истории этого региона.
Если правящим немецким слоям удастся в будущем сохранить необходимую
дистанцию по отношению к этому населению, если через посредство незаконных
рождений немецкая кровь не проникнет в него, можно будет поддерживать
немецкое господство в указанном регионе в течение длительного времени,
разумеется, при условии ограничения биологических сил, которые постоянно
ведут к численному росту этой примитивной массы".
Другие эксперты и видные деятели, в частности, министр юстиции Отто
Тирак, предусматривали простое и полное уничтожение поляков и русских
за исключением людей с "выраженным германским типом".
Эта задача, с учетом необходимости предварительных антропологических
селекции, должна была стать основной целью "Управления расы
и колонизации СС".
Не только одни славяне должны были стать жертвами нацистского геноцида.
В случае англичан планы высшего немецкого командования предусматривали
депортацию на континент после завоевания британских островов всего мужского
населения в возрасте от 17 до 45 лет. Весной 1941 года непримиримое
отношение голландского народа вынудило Гитлера рассмотреть вопрос о
его эвакуации на восток, и похоже, что лишь возрастающие трудности кампании
в России зимой 1941-1942 годов вынудили его отказаться от этого плана.
Что касается Франции, авторы нацистских планов предусматривали создание
двух "протекторатов" - Бургундии и Бретани, с тем чтобы
свести древний "шестиугольник" (L' Hexagon (шестиугольник)
- - Франция в ее европейских границах. (Прим. ред.)) к "Галлии",
широкой полосе, стиснутой со всех сторон; в интимном кругу Гитлер говорил
о "границах XV века".
Это означает, что фюрера и его обожателей никогда не оставляла наследственная
подозрительность и ненависть к принципам Французской революции 1789
года, даже если по тактическим соображениям или потому что они находились
под гипнозом "биологического потенциала" восточных
народов, этот вопрос в их глазах не имел первостепенной срочности.
Тщательно разработанные планы со всеми необходимыми статистическими
выкладками предусматривали мельчайшие детали: при их чтении воображение
поражает даже не столько их масштаб, сколько память о том, что их авторы,
и они это доказали, были наделены способностью выполнять свои самые
безумные обещания, вдыхать жизнь в свои самые бредовые мечты...