Шалом, друзья! Предлагаю открыть тему "Еврейский театр". С уважением - Ицхак
Друзья - актеры, драматурги, поэты, критики, театроведы - профи и любители - и все добро-желающие! Приглашаю к разговору о том, что бы вы хотели увидеть - а то и сыграть - сегодня на еврейской сцене. Главная тема моих многолетних театральных поисков и экспериментов - 1) самоидентификация: что есть "еврей"? 2) проблема свободы выбора. В своих сп-лях я использую тексты на русском и иврите из ТАНАХа и мидрашей, песни на идиш, молитвы - ясно, на каком языке, - и все живьем (фонограмм не терплю). Иногда я беру хорошие тексты русских авторов - евреев и не очень - если это в тему.
Предлагаю обсуждать на этой ветке литературные произведения - прозу, поэзию, драматургию - с перспективой воплощения их на сцене. Я готов выслушать любые мнения и пожелания. Пока предлагаю на выбор обсудить:
Лео Перуц. Цикл новелл "Ночи под каменным мостом"
И.-Б. Зингер "Мешуга" - или любое другое
Ш. Агнон - любое
Бергельсон "Принц Реубейни"
Лев Беринский - любое
Ицхак-Лейбуш Перец - любое
Дана Зингер - любое
Авторы израильского русскояз. журнала "Двоеточие".
Олег Юрьев - любое.
Если кому-то незнаком кто-то из вышеперечисл. - готов подсказать, где прочесть, все это вполне доступно. Если имеете интересный, малоизвестный, незаигранный материал, сами пишете или предложите обсудить что-то другое - буду рад. Дело в том, что у меня нет своего завлита, и это плохо, т.к. он бы мне помог разобраться, что сейчас надо ставить. Я пока ставлю компляции из разных текстов, а вот бы цельную пьесу взять или роман, но какой?..
Если же кто-то еще и сыграть захочет - приглашаю на собеседование, сначала заочное (пошлите мне личное письмо - на форум или е-мейл). Могу добавить, что с сентября будет добор в мой театр-студию (с 15 лет и бесплатно.) Мой е-мейл
С уважением - Ицхак.
Шалом! Много лет назад мой друг задался целью создать Михоэлсовскую лабораторию. Он хотел исследовать практическим путем формулу Михоэлса "Жест есть выражение мысли". Тогда ему некоторые театр. деятели доказывали, что еврейский театр может работать на русском языке, а он не соглашался: "Нет, на идиш, иврите и с еврейскими жестами-метафорами!" Но в понятие "евр. жест" разные люди вкладывают разный смысл. Михоэлс доводил жест до совершенства, до метафоры, так, что его понимали иностранцы.А сейчас придешь на спектакль "про евреев" - и увидишь утрированный якобыеврейский жест, и думаешь, что вот эта картавая карикатура и есть еврей... Так вот, возвращаюсь к лаборатории. Получилось, как в дневнике царя Шломо: "Вэйойсиф даас йойсиф мах'ойв (Умножающий познания умножает горесть)". Чем больше майн фрайнт изучал источники, беседовал с учениками Михоэлса - тем больше понимал, что системы не было... Была индивидуальная система у самого Михоэлса,которую он не успел, или не смог превратить в систему для всех, как это удалось Мейерхольду или М.Чехову. Наверняка система была у Грановского, об этом есть скудные свидетельства (напр. в кн.: Азарх-Грановская А.В. "Воспоминания". М.-Иерусалим. Мосты культуры - Гешарим.2001.) По ее свидетельству, Грановский поставил "Мистерию-буфф" лучше Мейерхольда, да и в Германии у него были успехи такие, что сам Рейнхардт, его учитель, возревновал. У Грановского все на сцене подчинялось законам ритма. У него ничего не было случайного: музыка,декор,жест, движение,слово были абсолютно слитны. Друг пытается найти еще какие-нибудь архивные мат-лы о Грановском, о его системе, но пока безуспешно.
а гит йонтыф, IZHAK!
имею маааасенький вопросик : Юрьевские "мириам" или "маленький погром" когда-нибудь ставились в Израиле?
А гит йонтев! Поздравляю всех с прошедшим Шавуотом!
Уважаемый qrqr, я об этом пока не слышал. Знаю, что "Мирьям " идет в киевском театре "Колесо", в самодеятельном театре «Шпигл» из Чернигова (первая постановка), в Москве - у Губенко, паставлена также в Германии,Чехии,Польше. "Маленький погром" – опять-таки в «Шпигле», я видел этот сп-ль в Киеве на фестивале "Блуждающие звезды". Я, к сожалению, потерял тел. Юрьева, когда-то записывал Олега у него дома во Франкфурте на диктофон, он начитывал свои стихи, потом сделал о нем радиопередачу (так наз. "ленинградские модернисты"). Попробуйте его найти в Интернете, допустим: www.olegjurjev.de (или ru). Пьеса "Мал. погром" интересна своей формой - "театр в театре" - и я примеривался к ней; но к "Мирьям" не смог найти "ключа".
Ш. Джиган ,в своих мемуарах, описывает постановки Михоэса совсем не так,как это делали другие. Может быть вам будет интересно. Это тема обсуждалась где-то в Ру идиш,несолько месяцев тому назад.
Спасибо, интересно, жаль, что не указал автор год, когда смотрел спектакль. М.б.,это было время арестов, и настроение у актеров было соответствующее...
Продолжаем разговор о жесте-метафоре. Это - основа "театра гротеска", каковыми являлись ГОСЕТ, "Габима"(с приходом Вахтангова),Камерный театр,Театр Мейерхольда, театр Вахтангова(до его смерти, потом он стал обычным театром реализма).В настоящее время это - театр Любимова и его эпигоны (ранний театр Спесивцева, театр Беляковича на Юго-Западе, масса исчезнувших с лица Москвы в нач. 90-х театров-студий).Но "театр гротеска" - не только острый пластический рисунок, этакая вывернутая фигура(посмотрите на Максима Суханова), но еще и "вывернутая "душа. Т.е это -максимально острое внутреннее проживание, на пределе. А еврей всегда живет "на пределе". Жест-гротеск "передал" и Грановскому, и Михоэлсу Марк Шагал. Хотя он оформил только один сп. Грановского "Вечер Шолом-Алейхема", именно благодаря ему актеры ощутили в полной мере евр.экспрессию и евр. мистицизм.Эскизы костюмов, являвшиеся во многом эскизами ролей, содержали в себе то, что сам художник назвал "психопластикой". Под ее впечатлением Михоэлс полностью изменил стиль игры. Так что Шагал имел полное право сказать: "Если Грановский родил ГОСЕТ, он мать, так я - отец этого театра" (кому интересно, отсылаю к кн. : Азарх-Грановская. Воспоминания. М-Иерусалим. Мосты культуры - Гешарим, 2001)
Шимен Джиган- самый популярный еврейский комик. Его называли- евр. Аркадий Райкин. Пользовался бешенной популярностью в довоенной Польше и в Израиле,куда репотреировался после войны . Умер в 1982 году.
Думаю, на Ваш вопрос лучше всего ответил Шагал. Нарисовав огромное панно на стене нового помещения молодой моск. евр. студии Грановского (панно Вы видели в прош. году на выставке Шагала в Третьяковке, закрашенную стену - в театре на М.Бронной), он тут же начал причитать: "Эти евреи придут сюда и будуть тереться о мои рисунки своими лапсердаками"...
А теперь мои ответы:
1) Вы правы, но лишь отчасти. Сп-ли по Гольдфадену, Шолом-Алейхему, Перецу понятны были всем слоям. Но т.к. Грановский искал острую сценическую форму выражения, могло быть непонимание... Ведь это было время символизма, кот. переболели все, и сам Станиславский. Конечно, в первую очередь, сп-ли были рассчитаны на рафинированную, европейски образованную евр. публику. Только, пардон, откуда родом была такая публика-то?!..Откуда родом московские, киевские, питерские евреи - музыканты, врачи, купцы, юристы, писатели, журналисты, художники - которых набралось к тому времени достаточно много и в Питере, и в Москве?.. Местечко ведь не являлось средоточием безграмотности, просто оно было неоднородно. Иные дети посещали хедер, иные - из-за нищеты - нет; иные легко осваивали русский и наоборот. Но в лучшем случае евр. мальчик к 16 годам знал как мин. 3 языка, и мог себе позволить уехать в Германию или Австрию (уж немецкий-то он понимал!), да вообще в любую точку Европы - за образованием...
2) Надо отметить, что театр явл. продуктом ГОРОДСКОЙ культуры, точнее ГОРОДСКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ. Проще говоря, театр - удел высшего света. Кто делал театры нач. XXв. - ? Станиславский был инженером и купцом, Немирович и Вахтангов - юристами, Мейерхольд - музыкантом. Грановский учился в Германии у Рейнхардта, в России у Санина (мастера постановок опер в Бол. театре; кстати, выкреста). За спиной же Михоэлса - коммерч. институт и юрфак.
3) Публика во все времена была неоднородна. Полуграмотный человек - еврей ли, русский просто не придет в театр, не знает он, что это за фрукт - ни в 20-е годы прош. века, ни сейчас. Таким достаточно было ярмарочных балаганов, теперь их называют - шоу: концерт, "реалити-шоу", футбол, дискотеки, в лучшем случае - триллер. В ГОСЕТ такие евреи ходили, просто чтобы услышать родной язык. На ГОСЕТ ведь изначально навесили ярлык - "театр языка еврейского пролетариата", искусственно противопоставив его "Габиме". А там уж понимал ли зритель изыскания и новшества - зависело от образования и интеллекта. Шагал, образно выражаясь, учился у ТОРЫ, а потом уже у Пэна. А все ли евреи, и, в частности, сами витебчане его понимали, интересно?
Местечко ведь не являлось средоточием безграмотности, просто оно было неоднородно. Иные дети посещали хедер,
Полностью с вами согласен. Местечко-колыбель культуры евреев восточной европы ,было поголовно грамотным.. Но именно против этой грамотности,основанной на еврейской традиции,а точнее религии ,Михоэлс боролся,искренне или по принуждению-не знаю. Не думаю,что еврейсая традиция была ему сильно дорога,ведь даже собственных дочерей он не научил еврейскому языку.Вот и Джиган пишет,что даже шолем-алейхемские персонажи в мохоэлсовской трактовке были полностью лишены национальных черт. Он,что,боялся быть обвинееным в буржуазном национализме или прививал своей публике идею денационализации?
Journal
[Most Recent Entries] [Calendar View] [Friends]
Below are the 20 most recent journal entries recorded in aidishemame's LiveJournal:
[ << Previous 20 ]
Monday, June 12th, 2006
9:37 am
Врачи советуют смеяться
Из истории еврейского юмора
Великие еврейские актеры Шимон Дзиган и Исраэль Шумахер всю жизнь смешили публику на идиш.
Фразы из их скетчей до сих пор ходят в качестве народных пословиц и поговорок. Начали они свою творческую жизнь в Польше, еще в 30-х годах, снимались в фильмах, гастролировали по разным странам. В 1939 году попали в советский концлагерь, оттуда –в Израиль. На их счастье, среди офицеров лагеря оказался еврей, знакомый с их творчеством, он помог им вырваться оттуда. После войны актеры приехали в Израиль.
Шимон Дзиган вместе с Шмуэлем Ацмоном заложил основы нынешнего тель-авивского театра Идишпиль, который сегодня - один из немногих профессиональных театров на идиш в мире. Сегодня «Идишпиль» играет спектакль из жизни Дзигана и Шумахера.
Пер. с идиш Е. Коробок (http://aidishemame.livejournal.com/)
Редакция перевода - Марьян Беленький
Монолог битника
На сцену выходит Дзиган, очень пожилой, худой, с длинным еврейским носом, с волосами до пояса, весь в цепочках, молниях. Хохот в зале.
Что вы так смеетесь? Вы что, не видели старого битника? Если так дальше пойдет, мы все станем битниками. Будем без работы, без жилья, без денег. Почему я решил стать битником? Мне стало противно жить в большом городе, и я отправился туда, где жили наши предки – Содом, Бэр Шева, Эйлат. Правда, Эйлата тогда еще не было. Тель – Авив – то же пекло, тот же Содом и Гоморра, только с кондиционером. Да, нелегко сегодня жить в стране наших праотцов. Нет, для них как раз это была вполне приличная страна. Они тут ели финики, виноград, изюм, маслины. Не думаю, что они тогда сильно вкалывали. Тогда у них работали рабы, а сейчас у нас – арабы. Что им было нужно? Водички из ручья попил, фиг с пальмы поел – вот и все. А сейчас? Нет, фигу мы как раз имеем. А тогда из транспорта у них был один осел. Они не ломали себе голову, где его запарковать, и что будет, если полиция лишит прав на его вождение, и если оштрафуют за его неправильную парковку. И не переживали, что у них осел непрестижной марки, и что его могут угнать на территории и продать на запчасти. У них вообще не было денег. Чем больше денег, тем больше цурес. Яков заплатил Исаву за копирайт орохом. Я себе представляю, что бы творилось в стране, если б я заплатил хоть часть своих долгов горохом. И главное – у них же там не было главного раввината. Когда Ной строил свой ковчег, ему не нужно было заполнять таможенные декларации в трех экземплярах. Вы себе представляете эту декларацию? «Слон - 14 шт. (7 пар чистых), жираф -2 шт, кит- 2 шт.» Пока дойдешь до конца списка, уже никакого спасения не захочется. А если за них всех еще таможенную пошлину платить?
Жена Авраама, Сара, в 127 лет была красавица. Там так написано, это же не реклама крема от морщин. И она не стеснялась своего возраста. А нынешние женщины должны дожить минимум до 50, чтобы им исполнилось максимум 30.
Пророк Мафусаил жиль 900 лет. При тех условиях - почему не жить? Ни тебе налоговых инспекторов, ни тебе машканты (ипотечная ссуда), ни арноны (городской налог)– живи в свое удовольствие. Я не помню, где в Библии написано, чтобы какой -то библейский застройщик получил инфаркт из-за того, что он понастроил домов, а квартиры в них никто не покупает. У царя Соломона было 1000 жен. Я бы посмотрел на него, как бы он справился с одной моей Ривкой. Нет, она у меня одна, но говорит, как будто 1000 сразу. Сегодня, чтобы раздеть одну, нужно заплатить больше, чем в те времена одеть 1000. Что тогда носили? Надела на себя какую-нибудь простыню – и все, ты уже одета по моде. А сейчас? Она еще купить не успела – оно уже не в моде, надо выбрасывать. А ты сделай умнее – положи в шкаф, пока оно снова в моду войдет. У наших праотцов жены были праведницы. У них все было свое. А у нынешних?
Парик, помада, накладные ресницы, искусственные ногти, искусственные зубы, искусственная грудь. А если у них есть свой собственный натуральный муж, так им хочется другого. Как будто не все одинаковы. А эти темпы жизни? Наши предки жили медленно. Куда им было спешить? Завтра будет то же самое, что сегодня. А сейчас? Все быстрее, быстрее, быстрее. Можно прожить всю жизнь за один день, только что делать с оставшимся временем?
1966
Уважаемый(ая) "а идише маме", Вы упредили мою просьбу напечатать к.-н. монолог Шимона Дзигана, дюже интересно!! Вот спасибо, уважили! Будет досуг -подбосьте еще что-нибудь, наверняка это будет интересно не только мне.
Сообщение от "а идише маме". Еще один монолог из репертуара Дзигана.
Сообщение от "А идише маме". Весь вечер на арене -Шимон Дзиган.
Есть, между прочим, интересная тема - постановки Шекспира на идиш. О "Короле Лире" Михоэлса написано достаточно много. А вот об идишских Гамлете, Шейлоке, Ричарде кто что слыхал? Скудные сведения были озвучены в прошлом году на очередных "Михоэлсовских чтениях" в РГБИ...
Вспомнил, кто мне говорил по поводу переводов: Лев Беринский и Хаим Бейдер, поэты-идишисты.
Цитата от а идише маме: "Яков Гордин-реформатор еврейского театра во всю использовал шекспировские сюжеты в своих пьесах."Еврейский король Лир" например"
Ув. а идише маме, к Вам вопрос: кроме "Короля Лира" что он еще использовал?
Цитата от эныка:"Насчет библиотеки в Химках - так они ж, поди, на руки книг не выдают? А то кто-нить из москвичей мог бы, наверно, отсканировать."
Но там можно ксерокопию сделать за плату. Я не ручаюсь за качество, но можно попробовать. Для начала, если хотите, я отксерю 1 пьесу.
Цитата от эныка:Звучит, конечно, заманчиво... Но не хотелось бы вводить Вас в расход...
Для одной пьесы расходы небольшие. Дальше - посмотрим.
Цитата от эныка: О театре ученицы Михоэлса мне не известно - я, к сожалению, не театрал.
Тут в кустах случайно нарисовался этот театр: Монреальский евр. театр Доры Вассерман. Только что он выступил на Дрезденском евр. фестивале со спектаклем "То были дни"(или "Те денечки"?), режиссер - Брайна Вассерман (дочка или внучка?).Пьеса Залмена Млотека (директора Нью-Йоркского евр. театра «Фольксбине») и Мойше Розенфельда.
Подробности на www.jiddische-woche-dresden.de
Вот - скудная информация о еврейских Гамлетах. Если у кого-то будут дополнения или изменения - буду рад.
Рудольф Заславский (1886-?) – считается первым исполнителем роли Гамлета на идише. Он сотрудничал со многими труппами, в частности, со знаменитым театром Каминьских. Премьера еврейского «Гамлета» состоялась в Лодзи, в 1913 году, с труппой, которой руководили Липовский и Адлер. «Гамлет» шел в переводе самого Заславского. В 1914 году он создал собственную труппу. В советские годы она числилась при Белорусском государственном академическом театре, а в 1923 году переехала в Петроград. В 1925 году Заславский эмигрировал в США.
О втором испольнителе Гамлета на идише Адольфе Сигале мне известно еще меньше. Он был американским гастролером, играл Гамлета в 1917 году в Харькове с труппой Дымарского (наверняка, он исполнял эту роль и в Америке).
В конце прошлого года вышла книга
Maks Vekselman, Evreiskie teatry (na idish) v Uzbekistane: 1933–1947: Ocherki istorii (Jewish theaters [in Yiddish] in Uzbekistan, 1933–1947: Historical essays), Filobiblon, Jerusalem, 2005, 200 рр.
The author provides a large number of curious and little known material about the theatrical activity in Uzbekistan of the Yiddish actors Solomon Mikhoels, Sidi Tal’, Klara Yung, and Anna Guzik.
Я назвал бы её хорошим справочником: сыгранные пьесы, актёры, театры, много редких фотографий. Вместе с тем читается скучновато. Если хозяйка позволит, в данном случае могу дать телефон автора (Израиль).
Телефон Макса в Израиле - (0)8-6199044
Фауст Миндлин.
Театр нашей памяти.
http://www.odessitclub.org/publications/almanac/alm_28/alm_28_222-229.pdf
Мигдаль Times №99
Каждый выбирает для себя...
Фауст МИНДЛИН
Если вы спросите у почти любого человека, что он знает о еврейском театре, то получите реакцию, замешанную на неловкости, удивлении, раздражении и любопытстве.
История еврейского театра в Одессе – тема, скорее, закрытая, хотя материалы по его дореволюционному и советскому периодам не хранятся под грифом «секретно». Они существуют совершенно открыто во всем объеме, способном создать достойный памятник уникальному явлению мирового театра, судьбам тысяч людей, счастливо и самоотверженно служивших делу своей жизни. Парадокс?
Мы настаиваем на праве человека остаться в наших душах, даруя ему память, а себе – достоинство. Люди достойные с негодованием относятся не только к беспамятству, но даже к попыткам умолчать о живших когда-то. Но почему нас не оскорбляет так называемая «житейская мудрость» людей, сознательно умалчивающих о событиях, интересующих нас?
Спокойное равнодушие привело к тому, что сегодня истории еврейского театра в Одессе не существует, хотя «люди знающие есть в нашем городе...»
Исследования этой темы в других городах являются достижениями отдельных специалистов, собравшихся, если можно так выразиться, в некий закрытый клуб. Публикации их не обращены к читателю, а адресованы братьям по цеху.
Огромное уважение вызывают нечастые, к сожалению, публикации одесских исследователей, людей, в которых «квартирует совесть». Большинство же преподносимых подделок попросту опасны. Авторы, сохранившие генетическую память о погромах, ловко коньюктурничают, и, надув щеки, уходят от неудобной темы.
Но когда понимаешь, что еврейский театр уничтожил не только режим, но и собственная интеллигенция, когда узнаешь, что и в фашистской Германии были еврейские театры, создаваемые как «средство концентрации объекта», трудно полагать, что кого-либо потрясут откровения вроде тех, что Земля круглая...
Пора отдать должное артистам, режиссерам, художникам, композиторам еврейского театра и зрителям, для которых они трудились.
...Времена не выбирают. В них живут. «В НАШЕ время умереть еврейским актером – большая привилегия... Я хочу ею воспользоваться». Так говорил в трудные периоды своей жизни наш земляк Владимир Ефимович Шварцер. Блестящий актер, до конца служивший Делу.
При рождении Шварцер был наречен Вольфом, но много болел и, как водится у евреев, получил второе имя – Биниомин.
Большой, кряжистый, бритоголовый, он обладал необъяснимым магнетизмом. Особенно впечатляли его узкие, японского разреза глаза, в которые и заглянуть-то порой было трудно. Зато на сцене в них отражался мир его героев.
Из 87 лет своей жизни Шварцер 72 года отдал еврейскому театру, и не разлучался с ним ни во времена его расцвета, ни в тяжкую пору уничтожения.
«Нас, актеров, – говорил он в одном из писем, – объединяет любовь к родному театру, родному искусству, которому мы отдали себя без остатка. И эту любовь мы пронесли через всю нашу довольно нелегкую жизнь».
Трудно складывалась судьба Биниомина Шварцера. После прокатившихся по всей России погромов десятки тысяч обезумевших от страха евреев устремились в Америку. Среди беженцев был и одесский рыботорговец Хаим Шварцер со своей многочисленной семьей.
Через два года Шварцеры возвращаются на родину – в Одессу.
Пятнадцатилетний Биниомин вступает суфлером в еврейскую труппу Сабсая. Исполняет эпизодические роли, пытается писать пьесы. Талантливого юношу приметил «острый на глаз» Перец Гиршбейн, в труппе которого играли кумиры еврейской сцены Эстер-Рохл Каминская и Яков Либерт. Шварцер стал их любимым учеником.
Затем – Первая мировая война, австрийский плен и снова Одесса, уже советская.
В 1919 году режиссер Бертонов с писателем Аврумом Коганом пытались создать в Одессе первый государственный еврейский театр. К ним присоединился и Шварцер. Однако жестокий голод, охвативший всю Украину, разогнал актеров по глухим провинциям, где еще можно было выжить.
Шварцер работает в разных по уровню коллективах, проходя жесткую школу и выдвигаясь в число признанных мастеров. Он создает свой коллектив – «Фолгс-театр», который по творческим принципам, репертуару, актерскому составу выгодно отличался от многих передвижных трупп.
В сезоне 1926-1927 гг. в Одессу отделом искусств Окрполитпросвета был приглашен Менахем Рубин, приехавший со своей труппой. В ее составе был и Шварцер. Это был сильный опереточный коллектив. В рецензиях тех лет Владимир Ефимович получал только положительные оценки. Сват Соловейчик в «200 000» Шолом-Алейхема, Пимпринетти в «Баядерке» И. Кальмана, Берлеро в «Продавцах славы» М. Паньоля и П. Нивуа, Давид Фельдман в «Ди фрейлехс мишпохе» И. Триллинга, Шнеерсон в «Кровавой шутке» Шолом-Алейхема, роли в «Стемпеню» – всех не перечесть! О Шварцере в превосходной степени писали Альцест, И. Крути...
В 20-е годы деятелей еврейской сцены захлестнула дискуссия о путях развития «нового театра».
Большинство периферийных коллективов, развивавших реалистические традиции национального искусства, отстаивало право на жизнь театра Гольдфадена, Гордина, Шолом-Алейхема, звало изучать опыт десятков поколений актеров-самородков.
« ...как могли мы выдержать такую осаду, которую нам, старым еврейским актерам, пришлось претерпеть от Грановского, Литвакова и других евсекторов.., – писал Шварцер много лет спустя. – Народ голосовал за нас “ногами”, так как шел в наш реалистический театр, невзирая на то, что у Грановского были дорогие костюмы, богатые декорации и замечательный оркестр. Наши постановки, конечно, были бедненькими, ибо не хватало средств на художника, композитора... Но мы вкладывали в них свои “горячие сердца”, свои “трепетные души”, весь свой Б-гом отпущенный талант».
К концу первого десятилетия октябрьского переворота завершилась национализация всех театров страны. Биниомин Шварцер с некоторыми актерами своего частнопредпринимательского коллектива вливается в Первый Государственный Передвижной еврейский театр Украины и становится его художественным руководителем. Затем, после расформирования Передвижного театра, семь творческих лет (1934-1941) отдает одесскому ГОСЕТу, одному из интереснейших театров страны...
Актера обычно определяют по амплуа, Шварцер же был на редкость многогранен. С одинаковым успехом давались ему драматические, комические и даже героические роли. Кого бы он ни играл: плутоватого солдата Швейка, деревенского философа Тевье или пламенного революционера Ботвина – зрителя всегда поражала глубина, правдивость и сочность образов. Некоторые драматургически слабые пьесы своим успехом обязаны его отличным актерским работам. Так было с весьма наивной комедией Айзека Губермана «Гость с того света», в которой Шварцер создал колоритный образ бедняка – возчика Ошера, вернувшегося из Польши на родину через 20 лет. Чем старательней и вдумчивей «гость с того света» силился осознать новую для него жизнь, тем чаще попадал во всевозможные комедийные положения. Здесь была огромная опасность пойти на поводу у той части публики, которая предпочитает зубоскальство раздумью. У Шварцера Ошер вырос в фигуру трагикомическую и шагнул далеко за рамки авторского замысла.
В. Шварцер в роли
Тевье-молочника
Многие замечательные актеры играли роль Тевье, герой романа Шолом-Алейхема давно уже стал неотъемлемой частью мировой культуры, ее гордостью. Казалось бы, все изобразительные средства уже исчерпаны. И, тем не менее, Тевье Шварцера отличался от своих предшественников поэтичностью и глубочайшим гуманизмом. Не случайно именно Шварцера в период его работы в московском ГОСЕТе избрал Соломон Михоэлс своим дублером на эту роль.
Нет надобности делать здесь подробный анализ созданных Шварцером образов: он это прекрасно сделал в своих мемуарах «Осталось в памяти». Официозный еврейский журнал «Советиш Геймланд» неожиданно оборвал их публикацию на описании триумфа пьесы Любашевского «Яков Свердлов», в которой Шварцер, кстати, единственный на еврейской сцене актер, сыграл роль Ленина.
В. Шварцер
в роли мистера Фиджина
После разгрома московского ГОСЕТа (некролог С.М. Михоэлсу от актеров его театра подписали только Зускин и Шварцер...) и ликвидации всех еврейских театров страны Шварцеру повезло: в числе немногих «счастливцев» он пробился на русскую сцену – в Центральный Детский театр. Там Владимир Ефимович сразу же занял заметное положение и тряхнул стариной в таких ролях, как Дед в инсценировке горьковского «Деда Архипа и Леньки», мистер Фиджин в «Оливере Твисте» Диккенса, капитан Моржерет в пушкинском «Борисе Годунове» и т.д. Это был период его творческого обновления.
«Если актер получает интересную роль, – писал он в январе 1957 года, – то, невзирая на трудности, ошибки, неудачи во время репетиций, он черпает для себя из встреч с режиссером много нового...
Мне посчастливилось, ибо “Оливера Твиста” ставила наш главный режиссер Мария Осиповна Кнебель. Мне на старости лет впервые пришлось делать этюды!
Сначала я отказывался, мотивируя тем, что никогда этим не занимался. Но Мария Осиповна так тонко и дипломатично доказывала мне, что и Качалов, и Москвин, и многие другие актеры в свои довольно немолодые годы “этюдировали”, что я вынужден был согласиться.
После первого этюда она в присутствии актеров и директора сказала: “Владимир Ефимович, если вы во время спектакля так же сыграете, как сейчас показали этот этюд, то вы многого достигнете”. И она не ошиблась в своей оценке. Спектакль я сыграл очень хорошо. Было много похвал...»
Однако, несмотря на успех, кровоточило сердце. Кровоточило от тоски по родному еврейскому слову.
Мысль о возрождении еврейского театра не покидала его. Но любая попытка создать, пусть даже самодеятельный, еврейский кружок пресекалась самым решительным образом. Порой захлестывало отчаяние:
«Дело не продвигается ни на шаг...»
«Мне надоело быть Дон-Кихотом и бороться с ветряными мельницами...»
«Ничего нового не предвидится...»
«Финита ля комедия...»
То вдруг появлялась надежда: «Как будто лед тронулся... Обещают коллектив для гастролей с1957 года... Надеюсь еще перелистать счастливые страницы жизни...».
К Шварцеру и его жене, еврейской актрисе Соне Лещинской, обратилась группа энтузиастов, готовых на свой страх и риск создать концертную программу на еврейском языке.
И, хотя незадолго до этого Владимир Ефимович жаловался, что болен («Нашли грудную жабу. Куда забралась, чертовка!»), далеко уже не молод, говорил, что удовлетворен работой в Центральном Детском театре, – он, не колеблясь, принял предложение коллег возглавить Ансамбль.
Репетировали в основном по ночам после постылой работы – ведь бывшим актерам, чтобы как-то существовать, приходилось красить косынки, продавать газеты, вулканизировать покрышки.
Собирались у кого-нибудь на тесной квартире. Иногда удавалось тайком получить вестибюль гостиницы или клубную сцену после кино и танцев. От усталости не держали ноги, но работали с воодушевлением.
Наконец, зимой 1962 года актеры неожиданно нагрянули в редакцию журнала «Советиш Геймланд» и в проходах между столами показали оторопевшим сотрудникам всю программу: отрывки из пьес, сценки, монологи. В редакции обещали замолвить за них словечко в Министерстве культуры. И началось «хождение по мукам»!
Заслуженый артист РСФСР Шварцер никак не мог добиться приема к «самой» Фурцевой.
Бесчисленные замы почтительно выслушивали его и, подшив бумажки, называли номер очередного кабинета.
Долго и терпеливо совершал Владимир Ефимович свой обход кабинетов. Не бездействовали и другие актеры. Они дежурили в приемных всевозможных начальников, проскальзывали мимо секретарш в кабинеты, подавали заявления и жалобы. Особой настойчивостью отличался Арон Коган. Он ловил чиновников в коридорах и лифтах, подстерегал у туалетов. В спорах с ними доводил себя до сердечных приступов, но отовсюду слышалось «Нет! Нет! Нет!» ( 10-го февраля 1968 года в Киеве во время спектакля «Колдунья» Коган шепнул партнеру: «Уведи меня со сцены...мне плохо...». За кулисами он скончался.)
Наконец, Шварцера допустили в кабинет министра культуры. Фурцева говорила с ним доверительно: «сейчас, сами понимаете, ни о каком стационарном еврейском театре не может быть и речи – еще не время, – а вот о передвижном ансамбле при Москонцерте... подумаем... согласуем... утрясем...»
Так перед горсткой энтузиастов распахнулись двери дотоле неприступного Главного концертно-гастрольного объединения столицы. Закрытый просмотр, который им там строили, прошел с триумфом. Все члены комиссии воодушевлено трясли им руки. Кто-то из пожилых, расчувствовавшись, признался, что уже давно, со времен работы в студии МХАТа, не испытывал такого огромного эстетического наслаждения.
Казалось бы, все горести позади. Да не тут-то было!
Заупрямилось начальство Москонцерта: зачем ему под себя такую мину подкладывать? Из-за этих евреев, в случае чего, костей не соберешь... И пошли оттяжки, увертки, отговорки: нет помещения, раздуты штаты, перерасход зарплаты...
Снова людей захлестнула бюрократическая волокита. Снова начались хождения по кабинетам и разговоры на высоких тонах.
Наконец Москонцерт принял «соломоново» решение: из прежнего состава оставил троих и придал ансамблю актрису Колинг с певцом Шульманом.
Зиновий Шульман, отсидевший 10 лет за «еврейский буржуазный национализм», был особенно неугоден москонцертовским вымогателям: ни в столице, ни на периферии он никому не давал взяток за право петь еврейские песни и поэтому часто «сидел на простое». В Драматический ансамбль его явно сплавляли.
Чтобы не потерять все, пришлось Шварцеру согласиться на предложенные условия и спешно перекраивать программу.
Глубокой осенью 1962 года в Кировограде состоялась премьера. А потом – Житомир, Харьков, Москва, Одесса, Винница, Ленинград, Вильно, Каунас, Черновцы, Киев, вся Сибирь, Средняя Азия, Биробиджан...
С первых же спектаклей стало очевидно, насколько велика тяга еврейского народа к своему искусству.
«К нам идут как на праздник, – рассказывал Шварцер. – Идут понимающие язык и не знающие ни одного слова на идиш. Идут, преодолевая страх. Москонцерту мы даем бешеную прибыль и только поэтому выросли в театр». В репертуаре «Тевье-молочник», «Двести тысяч», «Колдунья», «За океаном», «Испанцы»...
Это с одной стороны. А с другой: «Какие пакости чинят нам! Приехали мы в Житомир. Оставили вещи в гостинице и вышли в город. А там – ни одной афиши. А вечером играть! Директор филармонии, цедит сквозь зубы, что если мы такие популярные “еврейские” артисты, то достаточно одного щита у кассы. Кому захочется, и без афиши придет.
Делать нечего. Взяли мы рулоны, ведра и пошли по городу расклеивать рекламу. А перед спектаклем – аншлаг. Желающих нас видеть так много, что директор филармонии, скрипя зубами, предложил нам остаться еще на несколько вечеров. У него “горел” план.
А в Ростове-на-Дону горком партии счел наше пребывание в городе нецелесообразным и отменил все спектакли. «Можете жаловаться» – и все.
Чтобы мы не жаловались, был пущен слух, будто еврейские актеры завезли с собой какую-то заразную болезнь, и во избежание “эпидемии” их изолировали. Пять дней продержали закрытыми в гостинице, а на шестой, ночью, затолкали в первый попавшийся поезд и отправили, куда глаза глядят.
А как часто оказываются занятыми площадки, на которых предстоит играть, или “разбронируются” заказанные нами номера гостиниц. Приходится томиться в ожидании, спать на стульях за кулисами, а порой даже и жить впроголодь – ведь Москонцерт за “простой” не платит...
Г-споди! Да разве все упомнишь!»
Но во всех ролях Шварцер был великолепен! Его Тевье поражал своей человечностью и философской глубиной. Неунывающий Шимеле Сорокер искрился шолом-алейхемовским юмором. А Баба-Яхна была просто изумительна!
Так уж повелось со времен Гольдфадена, что женскую роль Колдуньи играл мужчина. Но мало кто мог соперничать с великолепием сатирических красок, актерским озорством и непередаваемым обаянием Шварцера в этой роли. А ведь ему в то время шел уже 76-й год!
После того как во время гастролей скоропостижно умерла жена, он часто болел, тяжело переносил переезды, но находил в себе силы играть каждый спектакль без скидок и поблажек.
Шварцер работал до последних своих дней. Но с 1973 года он был уже не в состоянии осуществлять художественное руководство. Ансамбль возглавил Феликс Берман. Его вскоре сменил Рыклин, при котором театр стал русско-еврейским. А при режиссере Николае Губенко он окончательно руссифицировался.
Пришли в коллектив новые актеры, преимущественно русские и молодые. Группе еврейских актеров предложили уйти... Так тихо скончался Еврейский Драматический Ансамбль при Москонцерте.
8 января 1979 года умер Вольф-Биниомин Шварцер – один из крупнейших деятелей еврейской сцены, до конца служивший Делу, имевший неоспоримое право на привилегию – умереть ЕВРЕЙСКИМ артистом...
Эти строки – лишь одна из глав истории ушедшего еврейского театра. Нужна книга. Верно сказал Бернард Шоу: «Сохраните только память о нас, и мы ничего не потеряем, уйдя из жизни».
http://www.migdal.ru/times/99/17533/
иных уж нет...
и тем не менее
Татьяна Степанчикова. Исторiя евреiського театру у Львовi
[ Скрытый текст ]
Русская версия Invision Power Board (http://www.invisionboard.com)
© Invision Power Services (http://www.invisionpower.com)