Нет терпежу. Ох сильно люблю евреев, спасу нет! Хочу им вторую майсу перевести. Штоп знали. А ежли ж я чего захочу-у! [Проверять, что не вру, по книжке «аМашпиа», с.55. Книжка другая, а машпиа — тот же: реб Мендл Футерфас].
* * *
Достаточно необычная история случилась однажды во времена правления Ребе Рашаба. Произошла она с одним хасидским раввином. Раввин этот был хасидским не по названию, — он буквально жил хасидизмом. И это в дополнение к великой учености в области раскрытой Торы, еврейского Закона. Город, в котором он служил, был, благодаря тому, по-настоящему хасидским городом.
До поры, как случилась история, о которой мы хотим рассказать, жители города были во всех отношениях довольны своим раввином: как его знанием Закона, хасидскому обычаю, которого тот придерживался. Однако, когда описываемые ниже события произошли, у раввина этого не осталось другой возможности, кроме как со стыдом покинуть город, некогда предоставивший ему раввинский пост.
А дело было так.
* * *
Один из учеников ешивы «Томхей-Тмимим», житель того славного городка, достиг возраста, когда стоит уже человеку подумать о женитьбе. Посватался он удачно: с «дочерью талмид-хохома» из знатных горожан. В «Тнаим», документе, оговаривавшем условия предстоящей свадьбы и ответствуенность сторон за расторжение отношений, произошедшее по их вине, говорилось, что свадьба в добрый и успешный час произойдет, с б-жьей помощью, сразу после того, как жених получит освобождение от призыва в армию.
Быть русским солдатом для соблюдающего еврея было тогда нелегким делом. Для ученика ешивы «Томхей-Тмимим» — тем более. Вести религиозный образ жизни еврею в армии было практически невозможно. Это не беря в расчет то, что солдату приходилось оставить свой дом на долгие годы. А ведь в те времена на время службы связь с человеком солдатского звания практически прерывалась. И бывали случаи, когда солдат пропадал без вести, и где он, что он, — никто не знал. По всем этим причинам, внесение подобного условия в «Тнаим» было вполне обычным для российских евреев тех лет делом.
* * *
Так было заведено у Ребе Рашаба (и, по словам р.Мендла, так же было и у предыдущего Ребе): на Симхас-Тейро перед акофейс призывники просили у Ребе благословения на освобождене от воинской повинности, и, в связи с этим, происходило тогда множество чудес.
У Ребе Рашаба существовало три варианта ответа на подобные просьбы. По ответу Ребе можно было сразу узнать, как сложатся дальнейшие взаимоотношения получившего благословения с армией.
Первый вариант ответа Ребе: «Благословенный Б-г поможет, чтобы их глаза вовсе не смотрели на тебя!» — Всем было известно, что получивший благословение неизбежно получит «белый билет» так быстро, что военные служащие даже не успеют взглянуть на него.
Второй вариант: «Благословенный Б-г поможет тебе!» — Получившему подобное благословение призывная комиссия выдавала «голубой билет», дававший обладателю временную отсрочку от службы по состоянию здоровья.
Третий вариант ответа: «Благословенный Б-г будет хранить тебя, где бы ты ни находился!» — означал получение «красного билета». Проще говоря, попросивший благословение в будущем признавался годным к службе. Его призывали в армию, а Ребе благословлял его б-жественным охранением везде, куда бы он, в результате, ни попал.
* * *
Наш жених поступил подобно многим своим товарищам. — Перед акофейс он подошел к Ребе просить освобождения от призыва.
Ребе ответил ему сразу. Ответил первым из вариантом благословения:
— Благословенный Б-г поможет, чтобы их глаза не посмотрели на тебя вовсе!
Веселый, в отличном расположении духа жених вернулся в родной город. Он сразу отправился к отцу невесты, чтобы, не откладывая свадьбу, поставить хупу сразу же — в добрый и успешный час. Ведь у него уже было данное Ребе ясное обещание! — «Белый билет»! Моментальное освобождение от службы!
Впрочем, будущий тесть, человек слегка «поспокойней», про это и слушать не захотел:
— Что написано в «Тнаим»? Написано четко: свадьбу справим, когда получишь освобождение от призыва. Значит надо ждать, пока освобождение получено не будет. Точка. Получишь, с б-жьей помощью, «белый билет», — сразу ставим хупу. Но пока ты мне, «белый билет» не покажешь, ни о какой свадьбе не может быть и речи! Сам знаешь: что-нибудь случится, призовут тебя, не дай Б-г, — жена останется «покинутой». Нельзя так делать!
Жених — за свое: раз Ребе дал мне такое благословение, стало быть у меня уже есть, считай, «белый билет»! Освобождение от армии уже у меня в кармане! Так чего свадьбу откладывать?! — Ну, ведь и тесть, понятное дело, тоже: ты мне покажи, милый, этот «белый билет». Тогда и будем разговоры разговаривать!
Поспорив так некоторое время, жених понял, что отец невесты уперся окончательно и свадьбу, при таких обстоятельствах, делать не собирается.
— Слушайте, — говорит тогда он. — Я просто так ждать несколько месяцев не намерен. Не хотите ставить хупу. Ваше право. Я Вам возвращаю «Тнаим». Буду искать другой шидух. Все.
К такому повороту событий отец невесты готов не был. Отменить шидух? — Это тебе не так просто для обеих сторон! Короче, решили они идти к раввину на «Дин-Тейро» — выяснять, кто прав.
* * *
И вот приходят они к тому раву, о котором мы выше уже рассказывали. Жених твердит, что освобождение от призыва у него в кармане, поскольку Ребе его благословил известным вариантом благословения, — и смысла откладывать свадьбу, соответственно, нет. Отец невесты, в свою очередь, утверждает, что надо ждать, пока «белый билет» в действии не будет получен.
Выслушал раввин, что говорит наш жених, и в углу его рта скользнула легкая улыбка по поводу «тмимуса» (или, как нынче говорят, наивности) молодого человека. — Известное дело: «ешива-бохер» — все его существование, — только то, что Ребе говорит…
* * *
Так вот мы не знаем, какое решение тот раввин вынес. Но когда стало известно в городе про ту его улыбочку, — разразилась буря! При всем при том, что и раввин крупный, и интеллектуал, и б-гобоязненный, и много времени служению молитвы посвящает, — раз он с холодностью отнесся к простодушной вере в слова Ребе, — не может он больше служить раввином в этом городе!
И буря эта росла и продолжалась, пока тот раввин не почувствовал, что больше раввином в этом месте быть он не может, и не оставил город.
О вере в слова Ребе. Улыбнитесь ребе!, от Шмулика Соминского (LJ)
