Дети разных народов..., LJ и не только Рейтинг Опции

[Ирена]

О взаимопроникновении культур. Йошка Финкль

Меня тут пару недель назад наша серктарша обрадовала - та, которая каждое утро мне по-русски говорит "Доброе утро". Заходит ко мне в комнату и спрашивает: херр Финкль, а Вы знаете эту песню? И напевает:

"Сегодня парень водку пьет,
а завтра планы продает -
родного бля советского завода..."

Я офигеваю, но виду не подаю и говорю, что да конечно знаю. Она дальше:

"Сегодня парень в бороде,
а завтра где - в энкавэде.
Свобода бля свобода бля свобода"

Выслушал, вконец офигел и говорю "Фрау ..." - но она уже перебивает меня: "Да, я знаю, что это некрасиво, как... как...", - она затрудняется подобрать слова. "Как если бы я сказал сейчас Arschloch!", - до меня медленно доходит, что я собственно это уже сказал. Коллеги начинают радостно улыбаться, услышав знакомое слово в потоке малопонятной им русской речи. "Да, правильно, как если бы Вы сказали сейчас "мудак", - приходит она ко мне на выручку.

Весь разговор идет по русски.

Савёл Петрович по прозванию "Пашка-пророк". yoshke:

-- Не будем отдавать иудеям вести свою преступную деятельность по разложению русского народа. -- Павел, либо мы с вами обращаемся друг к другу вежливо на "вы", либо общение не состоится. -- После того как ты наплевал мне в душу, требуешь чтобы к тебе на "Вы" обращались? И что ты гадишь в моем журнале? Я тебе что - разрешал в той теме писать? Эта тема открыта для врачей-профессионалов, а ты-кто? Ходишь тут, разносишь заразу. Так что пиши сюда, или проваливай.

http://prorokenox.livejournal.com/13911.ht...=170327#t170327

***

Военно-рыболовный траулер "Неукротимый" громыхнул ржавым бортом о бетон пристани и пришвартовался в порту города-героя Самара. Раннее морозное солнышке разогнало тени в кают-компании, где еще с ночи, качаяст на крюке и бросая неровный свет на следы дружеской встречи ввиде остатков селедки и фольги от плавленных сырков, коптилась под потолком старая керосиновая лампа без стекла. Это же ласковое солнышке и разбудило вахтенного офицера, склонившегося над столом и спящегно но собственном локте, бывшего инженера, а ныне корабельного доктора и борца с еврейским экспрессионизмом, Савла Пинхасовича Машкинсона. Проснувшись, Савл Пинхасович попытался притушить фитилек разбитой керосинки пальцами, ожегся и, выругавшись матерно (про себя!), подскочил к рукомйнику, что бы сунуть палец под струю холодной воды. Воды в кране не было...

Любимец матросов, лицемер и вечный интриган, Машкинсон слыл грозой матершинников. И хотя из политических соображений Савл Пинхасович настаивал на том, что бы его звали "Савёл Петрович", матросы прозвали его любовно "Пашка-пророк" ибо никто из личного состава тарулера не верил, что Савл Пинхасович ни разу не выматерился.

Этим же морозным утром Фишкинд проснулся в добром и прекрасном расположении духа. Несмотря на дубак в каптерке открыл окно, выпустил спертый воздух из помещения и, пересилив собственную лень, стал делать утреннюю гимнастику. Утреннее марево вставало на городом, освещая розовым багрянцем заводские трубы, крыши многоэтажек и подкрашивая тем же цветом пустые заснеженные улицы. "Неукротимый" трещал в такт быстро замерзающей возле причала воде, а Фишкинд, разминая левое плечо, думал, что застрял тут надолго и прикидывал, чем самарские девушки отличаются от франкфуртских. Ничто не предвещало близкой катастрофы.

Фишкинд и Машкинсон встретились в очереди за завтраком. Фишкинд держал поднос впереди себя, вдыхая запах манной каши и теплого чая, когда Машкинсон сказал ему в спину:
-- Если в кране нет воды, значит ее выпил Фишкинд.
Фишкинд оторопело обернулся и услышал продолжение.
-- Что это вы так на меня смотрите, Фишкинд? Думаете никто не видит вашей преступной деятельности по разложению личного состава? Хватит уже, натерпелись!
-- Ты чего, охренел, дядя? - Фишкинд от растерянности развел руки в стороны и тарелка с холодной манной кашей соскользнула с подноса прямо на раздраженного Савла Пинхасовича. Синяя форменная майка Машкинсона немедленно прилипла к животу и вызывала у него конвульсивное движение нижней части части туловища. Фишкинд засмеялся:
-- Так тебе и надо, старый хрыч.
-- Что вы себе позволяете! - Машкинсон налился краской, лицо его от обиды стало пунцовым и казалось из ушей сейчас пойдет пар, -- как вы смете мне "тыкать"! Я - офицер, а вы обычный каптерщик, разжалованный из старшин, к тому же! Вон из столовой! - завопил Савл Пинхасович, сбившись в конце на фальцет, - негодяй! Вы наплевали мне в душу!
Запнувшись на этимх словах, Машкинсон посмотрел на свой мокрый живот, молча поставил поднос обратно на стол и подошел к Фишкинду вплотную. Фишкинд тоже поставил поднос на ближайший стол и попытался встать в боксеркую стойку. Но у него ничего не получилось - Машкинсон сунул перемазанные кашей с живота пальцы в рот и дико свистнул. Тут же по бокам Фишкинда выросли два здоровенных санитара и вопросительно посмотрели на Машкинсона.
-- Еврейский экспрессионист, разносит заразу. Взять его. В лечебницу, отделение для гриппозников.
Санитары ловко одели смирительную рубашку на оторопевшего каптерщика и поволокли к выходу.

-- Ничего, брат, - напутствовали его санитары, вталкивая в полутемное помещение, где все стены были исписаны лозунгами типа "Ленин жив, бля!", - ничего, посидишь немного, а там Савёл Петрович может и простит тебя.
Тяжелая дверь c лязгом захлопнулось и в течение 5 минут ничего не было слышно. Потом послышались твердые шаги. Кто-то подошел к двери и не поднимая глазка-заглушки сказал:
-- Признаешь ли ты себя виновным в употреблении мата в общественном месте? Отвечай!
Фишкинд помолчал, а потом смачно сплюнул и покрыл стоявшего за дверью. Так душевно Фишкинд уже давно не ругался. Вспомнил он и родственников своего врага и его подругу и самого его и даже его собаку, хотя к собак Фишкинд любил и на самом деле не хотел их ругать.
-- На вечное поселение козла! В пост-гриппозное отделение без права переписки! - донеслось до Фишкинда из-за двери.

***

"Самарские хроники старшины Фишкинда." Часть первая, глава третья "Тихий Дом".
Продолжение следует.