Владимир ЛЕВИН. "Своя доля греха", о работе А.Солженицына "200 лет вместе" Опции

[Ирена]

В НОВОМ СВЕТЕ. 21-27 марта 2003.

"Солженицын открыл свое лицо». "Современные "Протоколы сионских мудрецов". "Книга лишена достоинств". "Великого писателя из него сделал Запад по политическим мотивам. А он в это поверил". "Вожак русских нацистов и антисемитов. Вся его книжка построена на лжи и направлена на разжигание ненависти к еврейскому народу и государству Израиль среди самых диких слоев русского народа».
Никто из откликателей аргументов в защиту своих безапелляционных выводов привести не потрудился - сплошные эмоции. Я понимаю: нельзя человека упрекать в излишней эмоциональности, когда он кричит от боли. А боль эта свежа и в памяти, и в сердце. Тем более, что второй том - это не столько история, СКОЛЬКО наша жизнь. Я прочел оба тома" с карандашом и тоже порой хотелось кричать: зачем он так?
А он отвечает: "Слишком повышенная горячность сторон унизительна для обеих. Однако не может существовать земного вопроса, негодного к раздумчивому обсуждению людьми. Увы, накопились в народной памяти взаимные обиды. Однако если замалчивать происшедшее - то когда излечим память? Никогда я не признавал ни за кем права на сокрытие того, что было. Не могу звать и к такому согласию, которое бы основывалось на неправедном освещении прошлого. Я призывэю обе стороны - и русскую, и еврейскую - к терпеливому взаимопониманию и признанию своей доли греха, - а так легко от него отвернуться: да это же не мы... Искренне стараюсь понять обе стороны. Для этого погружаюсь в события, а не в полемику...»
А вот - из интервью: «Цель моей книги - проникнуться МЫСЛЯМИ, чувствами и психологией евреев. Понять их духовную составляющую. Я никогда не обобщаю, когда дело касается народа».
Понять «духовную составляющую евреев» не удалось даже еврейским авторам, а вот по части обобщения автор не прав: они следуют из каждой главы. И хотя очень сложно продираться через частокол кавычек, когда исследователь цитирует документы и еврейских авторов (во втором томе более полутора тысяч сносок!), собственные мысли писателя и есть обобщения. И согласится с ними далеко не каждый.
Но спорить можно, лишь поостыв. Хотя и трудно спорить с человеком, который был при жизни вознесен на пьедестал, да так и застыл в позе пророка и иных себе не представляет.
Мы пришли в свободный мир оттуда, где процесс выкорчевывания памяти идет до сих пор. С детских лет в нас вдалбливали окаянное вранье. И мы ему верили, потому что диссидентами были единицы. Это уже в Америке шустрые люди сделали диссидентство и еврейство профессией. Патологическая лживость родины проросла и через нас. А он, Александр Солженицын, первым призвал нас жить не по лжи. Как писала Лидия Корнеевна Чуковская, «Солженицын - человек-предание, человек-легенда, который прорвал.
блокаду немоты, вернул свершившемуся реальность, множеству жертв и судеб имя, а главное - событиям их истинный вес и подлинный смысл».
Поостеригитесь низвергать хулу на зтого человека: чужими грехами свят не будешь. Вспомните, как вас потрясли «Один день Ивана Денисовича, «Матренин двор», «Раковый корпус», «В круге первом»... А когда вышел «Архипелаг ГУЛАГ», это событие встало в один ряд со смертью Сталина: Солженицына власти боялись. Только за хранение «Архипелага» грозил срок. Была такая служба внутри пограничной - оценивала вредность литературы, которую ввозили в СССР. Первым номером в ее списке стоял «Архипелаг», следом - роман Бориса Пастернака «Доктор Живаго», за ними Библия, и только потом - порнография. Три отставных полковника КГБ в комнате брестской таможни, где был установлен маленький такой крематорий, бросали в огонь книги Солженицына и Пастернака - я был тому свидетелем. А потом, боясь друг друга, полковники составляли протокол об уничтожении...
Солженицына исключили из Союза писателей, как раньше Пастернака, а еще раньше Зощенко и Ахматову, а чуть позже Галича, Максимова, Войновича, Льва Копелева, Лидию Чуковскую. За то, что пытались жить не по лжи. Хорошо записал в дневнике Лев Толстой: "Нынче думал о том, что люди с низшей духовной силой могут влиять, руководить даже высшей. Но это только ло тех пор пока сила духовная, пока сила духовная, которой они руководят, находится в процессе возвышения и не достигла высшей ступени, на которой она могущественней всего». Сахаров и Солженицын, когда «достигли высшей ступени возвышения», прорвали блокаду из лжи. Начался духовный подъем в обществе, который прорвал железный занавес и привел к массовой еврейской эмиграции в Израиль и на Запад. Можно ли такого человека обвинять в антисемитизме?!
Солженицын хранил свои рукописи в еврейской семье и был уверен: не предадут. На средства Солженицынского фонда перебивались многие еврейские отказники и семьи узников совести. Не зря КГБ называл фонд, который складывался из Нобелевской премии и гонораров за издание «Архипелага», еврейским фондом, а его - то Солженицером, то антисемитом - как конторе было вы годнее. Противно, когда повторяются гэбистские байки.
Солженицын создал эпопею об ослепшем обществе, у которого от няли память. Великий русский поэт Пастернак был евреем, но не в том его гениальность. Чехов писал: «Сила и спасение народа в его интелли генции, в той, которая честно мыслит, чувствует и умеет работать». Солженицын умеет работать. Если судить по книге "Двести лет вместе». Для этого двухтомника ему понадобилось перчесть три тысячи работ, еврейских мыслителей и исторических источников. Прочесть и осмыслить. Титанический труд!
Горькая эта книга. Профессор русской истории из Оксфорда Роберт Сервис оценил эту работу так: "Солженицын абсолютно прав. Они (евреи) были жертвами и палачами. Не приходится сомневаться, что нужно большое мужество, чтобы писать это в России. И все же писать об этом нужно, потому что о евреях чаще всего пишут фанатики. Книгу Солженицына отличает более взвешенный подход к проблеме».
Вторая часть книги охватывает историю евреев в Советском государстве: их участие в Февральской революции и в Октябрьском перевороте, в гражданской войне, в годы НЭПа, участие в коллективизации, разрушении церквей, в войне с гитлеровской Германией, "на отколе от большевизма», касается причин начала Исхода. Тут каждая тема кажется неподьемной, тем более, что всерьез в российской исторической науке ее никто не рассматривал.
Страшно это читать. Солженицын пишет: "Чутче евреев, я думаю, нет народа во всем человечестве, во всей истории. Еще только первые молекулы тления испускает государственный или общественный организм - уже евреи от него откидываются отреклись от него. И едва - только где пробился росток от будущего могучего ствола - уже евреи - видят его, хвалят, пророчат, выстраивают ему защиту»...
А ведь говорил, что не обобщает...
"Сама же Февральская революция часто и сознательно взывала за поддержкой к евреям как целой порабощенной нации. И повсеместны свидетельства, что евреи встретили Февральскую революцию восторженно». Подробно рассказано, кто и каким комиссаром Временного правительства был, кто разлагал армию на фронтах...
И неожиданный вывод: «По многолетней и подробностной моей работе мне досталось осмыслить суть Февральской революции, заодно еврейскую в ней роль. Я вывел для себя и могу теперь повторить: нет, Февральскую революцию не евреи сделали русским, она была совершена, несомненно, самими русскими... Мы сами совершили это крушение: наш миропомазанный царь, придворные
круги, высшие бесталанные генералы, задубевшие администраторы, с ними заодно их противники - избранная интеллигенция, октябристы, земцы, кадеты, революционные демократы, социалисты и революционеры, - и с ними же заодно разбойная часть запасников, издевательски содержимых в петербургских казармах. И именно в этом шла к нам погибель. Средито интеллигенции уже было много евреев - но это никак не дает основания называть революцию еврейской».
Но если Троцкий пригнал из Америки пароход, то Ленин из Германии - целый поезд с евреями дпя Октябрьского переворота. И вот тут уже никого, кроме евреев, автор вроде и не замечает. Вот эти супостаты и сотворили кровавую революцию, а они ведь были и среди большевиков, и среди эсэров, и анархистов, и вообще... А дальше понятно: и гражанская война, и красный террор, и разорение церквей - это все они. "Еврейское общество в России вполне получило от Февральской революции - все, за что боролось, - И Октябрьский переворот действительно был никак не нужен ему, кроме той головорезной части еврейской секулярной молодежи, которая со своими русскими братьями-интернационалистами накопила заряд ненависти к русскому государственному строю и рвалась "углу***ть революцию".
А потом была советская власть, и в нее, очертя голову, бросились местечковые люди. Солженицын кропотливо считает проценты еврейских высших чиновников, вождей партии, комиссаров, чекистов. Большой был процент. Но и понять можно: революция распахнула двери перед народом, сыновей и дочерей которого 150 лет и близко не подпускали к государственным должностям! Да к то му же пассионарность народа этого такая высокая, что он способен очень быстро осваивать и новые профессии, и умение руководить, и организаторские способности - дай бог каждому. Так чего тут удивляться, считать проценты? И объяснять разгул антисемитзма тем, что «кругом одни евреи», что советская власть - это еврейская власть?
А если посмотреть иначе? Хотя бы на то, что революция дала свободу и раскрепостила огромную ар мию подонков - и русских, и евреев, и латышей, и кого там только не было. Они же национальности не имеют. Смогли охмурить большевики народ удивительной химерой нового мира. Возможно, они и сами не предполагали, во что это выльется и сколько крови пропитает российскую землю. Как художник Солженицын не может этого не понять. Да и сам он пишет: «Неповторимость воздуха была и в классовой лютости, и в обещательной радуге небывалого нового мира, новизне человеческих отношений, и в переломе всего хозяйства страны, быта, семейного строя. Сдвиги социальные, миграционные, демографические - были и в самом деле колоссальны». И тогда «широко распространил ось мнение, что власть в стране захвачена евреями, которые являются ядром большевиков». «Русский человек повсюду на каждом шагу встречает евреев, не коммунистов, а таких же обездоленных, как он сам, но все же распоряжающихся, делающих дело советской власти. И приходит к мысли, что нынешняя власть - еврейская". Так автор подводит к мысли о зарождении антисемитизма. Оставим эту версию на его совести.
Антисемитизм в России тлел всегда. «Русскую интеллигенцию утюжили с 1918. В 20-х исключали из вузов уже состоящих студентов - по соцпроисхождению..., а все последующие годы им отказывали в приеме, даже и просто детям интеллигенции. Эти кары не распространялись на евреев как нацию, угнетенную при царском режиме: еврейскую молодежь, хоть и буржуазного происхождения, свободно принимали в вузы: еврею прощалось, что он не пролетарий».
Нет, не прощалось. Моя мама, и мама моей жены были «лишенками», несмотря на свое еврейское происхождение, они смогли учиться лишь после того, как стали женами «большевиков из пролетариата» , тех саМБIХ, что осуществляли «еврейскую власть» . Если встречается одна неточность, то подвергаешь сомнению и остальное. Во втором томе книги «Двести лет вместе» 15 глав. И каждая заслуживает раздумчивого чтения. «Евреи были элитой револю- ции и выигравшей стороной... Еврейство в ходе модернизации было политически большевизировано и социально советизировано: еврейская община как этническая, религиозная и национальная структура бесследно исчезла... Еврейская молодежь, ушедшая в большевизм, была в упоении от своей роли, от своего напора на жизнь. При этом иные даже с восторгом отрекались от своей национальности. Но этот переход в интернационализм и оголтелый атеизм - не был ассимиляцией в том старом смысле, какого долгие века боялось еврейство: ухода в культуру окружающего большинства. Уходили они туда же, куда и вся молодежь, - создавать новый советский народ..»
Создавали. Я знал этих людей. Они собирались в доме моего отца: один из создателей знаменитого фильма «Искатели счастья» (о том, как евреи едут в Биробиджан) и он же бывший махновский разведчик, секретарь горкома, прозаик, два по- эта, шахматный мастер, редактор большой газеты и одна страшная женщина, которая непрерывно курила дешевые вонючие сигареты «Памир» И которую они почему-то называли «товарищ нарком». Всех их объединяло не то, что они евреи (были там и «гои»), а то, что отсидели они в ГУЛАГе кто 17 лет, кто поменьше. Единственное, что получили они за бескорыстное служение большевизму. Обсуждали они партийные дела и стремились в девственности хранить чистоту партии, хотя все уже рушилось.
Один из них написал книгу, которую считал «почище солженицынской» и сразу же сдал рукопись в Литературный архив, не собираясь издавать. Он дал мне ее почитать на три дня и ночи и очень боялся, звонил каждый день, пока я ее читал (действительно - интересно!), чтобы - не приведи господь - на партию не легла еще одна тень. И когда я читал «Двести лет вместе», вспоминая этих людей, то не верил автору, что эти сыновья местечковых евреев «захватили власть». Они были чисты в своих помыслах до конца дней своих.
Тем не менее много в солженицынской книге правды. И хотя об этих фактах знали мы из других книг, собранные вместе они ПРОИЗВОДЯТ гнетущее впечатление. Люди поверхностные, ужаснувшись прочитанным, непременно скажут: антисемитизм. Это примитивно. Солженицынская книга рассчитана на серьезных людей. Противоречий в ней хватает, со многим можно не согласиться. "Никогда не обобщает, когда дело касается народа»? Вот его главное обобщение: «Все произошедшее за два столетия с еврейством в России - и черта оседлости, и выход из ее прозябания, и расцвет, и возвышение в круги российской власти, и новое стеснение, и потом Исход - не игра случайных стечений на окраине истории. Еврейство закончило круговой цикл распространения вокруг Средиземного моря вплоть до востока Европы - и теперь двинулось в возврат на свою исходную землю. И в том цикле и в разрешении его - проглядывает надчеловеческий замысел. И, может быть, нашим потомкам предстоит увидеть его ясней. И разгадать».
Работая в одной большой газете, любил я ездить в одну область, что на самой западной границе. И секретарь обкома обычно спрашивал: «На сей раз какие чернила набрал ты в свою ручку - красные или черные?»
Не думаю, что Александр Исаевич Солженицын, приступая к этой книге, набрал в свою ручку черные чернила. Однако получилось так, что в его двухтомнике довольно много черных страниц, за которые приходится краснеть. Но есть у него одна убийственная фраза: «Не тогда надо стыдиться мерзостей, когда о них пишут, а тогда, когда их делают».
Лично меня коробит одно: пророчества и непререкаемость суждений. Эту особенность Солженицына остро подметил Владимир Войнович в своей книге «Москва, 2042» и позже. Но никто и никогда не брался за эту сложную и неблагодарную тему. Так может простим автору неточности и забудем наши обиды. Простим и то, что из художника стал он историком. Художественная литература, созданная Мастером, может быть вечной. А исторические изыскания должны устояться, прежде чем будут приняты. Вероятно, эту книгу стоит принять не как истину в последней инстанции, а как повод для размышления над судьбами народа нашего, которые стали осью мировой истории. И еще долго будут вызывать споры тех, кто стремится докопаться до истины. Не спешите с клеймением...